По меркам большинства, Соломон был весьма странным ребенком. И дело не только в агорафобии. Взять, например, его привычки в еде: он категорически отказывался есть продукты зеленого цвета и всерьез боялся кокосов. Большую часть времени Соломон расхаживал полуголым, со спутанными волосами и красной полоской от ноутбука на животе, оставшейся после уроков или просмотра фильмов онлайн. И хоть он не любил играть в видеоигры, но мог часами смотреть, как в них играет отец.
Ах да, еще Соломон размышлял вслух. Не всегда, но часто, так что родители не удивлялись, заслышав, как сын лепечет что-то, понятное только ему. В день встречи с Лизой Прейтор мать Соломона вошла в его спальню как раз в один из таких моментов.
— Если не к, то иди от, — бормотал он, сидя за столом и не подозревая, что в комнате кто-то есть.
— Какой идиот? — спросила мама.
Соломон медленно развернулся. Его щеки порозовели, но румянец быстро сошел. После стольких лет, проведенных бок о бок с родителями, его трудно было чем-нибудь смутить.
— Помнишь девочку, о которой я говорила? Новую пациентку из твоей школы?
— Лизу… как там ее?
— Прейтор, — подсказала мама. — Она очень тобой интересовалась, задавала кучу вопросов.
— Смотрю, ты не можешь ее забыть. Намекаешь, что мои коренные не так хороши? Хочешь меня обменять на что получше?
— Вполне возможно.
— Так, значит, она задавала кучу вопросов обо мне? Звучит пугающе.
— Ничего пугающего в ней нет. Не в меру любопытна, пожалуй. Разве тебе не приятно, что кто-то думает о тебе?
Соломон не знал, что на это ответить. Кто-то думал о нем. Ух ты. И что теперь? На бранч[3] ее пригласить?
— Возможно.
— Тебе не помешает завести пару-тройку друзей.
— А мы с тобой разве не друзья? Нашей дружбе пришел конец? — произнес Сол грубым голосом, подражая гангстерам из кино.
— Твои единственные друзья — люди среднего возраста, к тому же это твои родители. Так не должно быть.
— Не вижу в этом ничего плохого, — заявил Соломон.
— Господи. — Мать прижала обе ладони к его щекам. — Ты безнадежен, прямо как твой отец.
Валери Рид жила со взрослой и юной версиями одного мужчины — интроверта-минималиста, державшего все чувства в себе и обожавшего всякую ерунду. Она присоединялась к их еженедельным просмотрам старой научной фантастики и даже вела по окончании фильма серьезные беседы, но любила шутить, что предпочла бы этим киносеансам выдергивание зубов. Понимаете, да? Ну еще бы.
— Ты мог бы возобновить общение с кем-то из школьных друзей и болтать с ними онлайн.
— Зачем мне это, мам?
— Ну не знаю… так будет веселей, — ответила мама.