После отъезда друзей Соломон вернулся на задний двор. Фонари уже не горели, лишь один, с дальнего конца бассейна, отбрасывал на кожу Соломона голубоватый свет. Он погрузил ноги в воду, и поверхность пришла в движение, заискрившись рябью. Лишь мерный плеск нарушал тишину. Прикрыв глаза, Сол замер.
Он раздумывал, не провести ли снаружи еще одну ночь — свернуться в шезлонге и проснуться от солнечных лучей. Соломон ужасно скучал по солнцу и лишь теперь осознал, какой ошибкой было думать, что он сможет вечно прожить без него. Оглядев деревянный забор, опоясывавший двор по периметру, он ощутил укол сожаления. Ведь он мог и раньше приходить сюда. Сейчас это казалось до ужаса легким. Всего один шаг — и словно барьера никогда не было, как и тех трех лет, когда Сол не мог прикоснуться к траве, полежать под солнцем и почувствовать дыхание ночного бриза. Если ради этого нужно было просто закрыть глаза и переступить порог, почему он не сделал так раньше? Взять и сорвать пластырь? Почему до сих пор мысль шагнуть за наружную дверь доводит его чуть ли не до инфаркта?
— Двора мне вполне достаточно, — сказал Сол в темноту.
Но сам в этом сильно сомневался.
На следующий день Соломон проснулся от голоса бабушки — казалось, будто она болтает прямо над ухом. Родители уехали на работу, значит, она общалась по телефону с каким-нибудь клиентом и нарочно говорила погромче, чтобы разбудить Сола.
Пару минут спустя он прошлепал на кухню. Бабушка сидела за стойкой с газетой в руках, надев очки. Она что-то напевала и продолжала читать, не замечая внука.
— Бабуль?
Отбросив газету, она тут же вскочила с места и бросилась к Соломону, крепко его обняла, звучно чмокнула в щеку и снова прижала к себе, да так сильно, что он чуть не задохнулся.
— Ладно, ладно, — едва смог произнести Сол, слегка отстраняясь. — Ты начинаешь меня пугать.
— Ты гляди, уже обзавелся загаром!
— Я сгорел.
— Какая разница! Выглядишь куда живей, чем раньше! Будто кто-то тебя воскресил из мертвецов.
— Ну спасибо, — ответил Сол. — Купальник захватила? Бассейн просто улет.
— Нет-нет, мне до пяти вечера еще надо три дома показать. Заскочила все увидать своими глазами.
— Бассейн?
— Какой к черту бассейн! Я их тысячи пересмотрела. Хотела увидеть тебя, дорогой! Тебя снаружи. Так что давай, пошевеливайся. У меня куча дел.
Едва они вышли из дома, как бабушка снова сжала Сола в объятьях и звонко поцеловала. Он сказал спасибо за столь шикарный подарок, но та даже не слушала, увлекшись фотографированием внука то на траве, то на фоне забора, то на трамплинчике. К концу фотосессии у Соломона свело скулы — шутка ли столько улыбаться.