Неторопливо оба гонца зарулили в калитку, вид у них был такой, будто они поймали и загрызли осьминога или каракатицу. «Вы черемуху ели, что ли, возле дороги? — догадалась Лена. — Молодцы, че, ничего не скажешь». И добавила с медоточивым сарказмом, какой выработался у нее как-то сам собой за годы родительства и работы: «Может, ты, Женечка, уже проголодался с дороги, может, тебе еще раз борща налить?»
Затем постепенно все более-менее улеглось, Веру сунули на веранду, запретив двигаться с места, заново собранная Аня усажена была перед телевизором, к Ане был подсажен Женя, но ненадолго, потому что Лена, пытаясь закончить стишок у себя в комнате, увидела Женю сначала на велосипеде, едущим по садовой дорожке, затем, хватившись, что в доме возникла подозрительная тишина, обнаружила его на крыльце, играющим в «Хартстоун» на телефоне, а после, встревоженная перекрикиваниями между Женей и дочерями, увидела, что он несет коробку сока с трубочкой, направляясь к веранде. Вера прикрикнула нагло, как чайка, и Женя без раздражения ускорился. «Господи, они будто уже расписаны, у них уже будто трое детей и общая ипотека», — подумала Лена, но прикинула, как бы не забыть и выговорить Вере, что такое змеиное поведение никуда не годится.
Отвлеченная писаниной, Лена пропустила приезд Ольги, только запоздало отметила, что да, характерно хрустели под шинами камешки подъездной дорожки, а по окну скользнуло пятно солнечного света, отраженного от автомобильного стекла. Лена вышла в пытающуюся не стать суетой суету окончательных сборов на праздник. Женя уже тащил коробку с подарком, переступая через Анины подножки, Вера шла к Ольге характерной своей слегка подпрыгивающей походкой, вместе с каждым шагом на ее плечах подпрыгивали лямки сарафана, а волосы на затылке мотались влево-вправо. Каждый раз видя, как ведет себя это каре, когда Вера куда-нибудь движется, Лена непроизвольно думала: «Хоп-хоп, хоп-хоп». Свободная от гипса рука была занята зато телефоном.
Ольга уже курила какую-то сигарету из тонких, улыбнулась Лене и радостно поздоровалась с ней, при этом успела поймать Женю одной рукой и как-то там потрепала ему то ли нос, то ли щеку, потом последовали обоюдно однорукие объятия с Верой, поцелуй почти без наклона старшей к младшей, по той причине, что близняшки были рослые и очень быстро догоняли как бы сводную сестру в росте, обнимашки с Аней и поцелуй, который, как показалось Лене, мог быть и покороче. Аня еще утром надела джинсы, да так их не сняла — начала стесняться своего тела, хотя еще и тела никакого не было, стыд перед возможными изменениями пришел к ней раньше, чем сами изменения, настолько вот она была предусмотрительная.