«Почему бы и нет?» — легко согласилась Лена.
«Неужели не боитесь? Все же у вас семья, дети, вас ждут».
«Ну, ты же сам сказал, что никаких шансов у меня нет».
«Да. Никаких, — сказал Слава и принес Лене пару листков, положил перед ней на стол. — Вот это вот первое, про которое он говорил, что такое с ним самим было. В целом похоже на то, что он не сильно преувеличил, потому что такое много у кого так или иначе было, если глядеть метафорически».
Он усмехнулся и встал у Лены за спиной, заглядывая ей через плечо. Когда Лена посмотрела на бумагу, ее охватило совершенно то же чувство, что она помнила еще со времени, когда прочитала «Рождественскую звезду» и которое не испытывала с тех пор ни разу, это было чувство, что речь движется как непрерывный сильный ветер, пробирая холодом и заглушая все остальные звуки вокруг, начиналось стихотворение так:
Это было давно.
Исхудавший от голода, злой,
Шел по кладбищу он
И уже выходил за ворота.
Накрыло Лену еще до того, как стишок оборвался строчками: «В этой грустной своей и возвышенно чистой поэме». Еще на словах:
И как громом ударило
В душу его, и тотчас
Сотни труб закричали
И звезды посыпались с неба.
И не на них даже, а чуть раньше она ощутила крик труб, и осыпание звезд, и гром, а то, что слова про гром, трубы и звезды точно пересказывали эффект от слов, уже прочитанных до этого, будто удвоило силу прихода, Лена почувствовала, что ее душу ее, такую уже устоявшуюся, где все давно лежало на своих местах: стыд — вот тут, страх — здесь, ликование — вон там, — одним движением речи вдруг перемешало и закрутило невероятно, похоже по ощущениям на детское чувство пустоты в животе, если дворовую карусель раскручивали слишком быстро.
«Я не знаю, что тут можно еще добавить, — сказала Лена, отдышавшись. — Тут и так все на месте, я не знаю, что тут может быть еще более сильное, как тут еще может закрутить и выбросить».
«Но вот автора выбросило, говорят. Скатило по лестнице в самую что ни есть тьму».
«Второй стишок не так эффектно работает, — сказал Слава. — Можете даже сейчас его прочитать. Его папа брал, потому что с легкостью мог воспроизвести обстановку того, что там происходит, так про комнату, про темноту, но в целом непонятно, к чему автор ведет. На папу стишок никак не действовал, там, видимо, дело в эффектном финале. Автор как раз этот авантюрист, про которого я рассказывал, это как раз этот стишок по слухам, который у него нашли, когда к нему вломились. А может, чья-то мистификация, кто-нибудь за него написал и выдал за такую загадку, у которой нет на самом деле ответа». Лена с любопытством глянула в очередной листок. Там были мытарства человека, запершегося в темноте и размышляющего о том, о сем, в стишке не хватало двух строчек, и, видно, или действительно в них было дело, либо не было никаких строк, так, возможно, все и заканчивалось безымянным поэтом. Походило на то, что кто-то пытался выдать обыкновенное стихотворение за литру.