— Дело вовсе не в вас. Давно ли ваш барин здесь в городе?
— Молодой-то?
— Да, Никандр Петрович.
— Четвертого дня приехали. А допрежде, почитай, все в городе жили. Иногда в деревне…
— Откуда он приехал?
— Из деревни.
— Из какого уезда?
— Из здешнего, из села Яковлева. Ездили к батюшке и вместе с ним изволили приехать.
— Когда он уехал в деревню?
— Да как вам доложить? Месяца два с лишним.
— Зачем он ездил?
— Зачем — сказать не умею, на то была их барская воля. Встали утром, велели уложить в чемодан две смены белья, сюртук, да еще кое-какие вещи. Велели погрузить все на извозчика и уехали, даже чаю не кушавши.
— Да разве на извозчиках ездят в деревню?
— Должно быть, поехали на почтовую станцию, там взяли лошадей и поехали.
— Пока барин был в деревне, никаких вестей о нем не было?
— Никаких-с.
— Извозчик какой возил?
— Калачом зовут. Имени его не знаю.
— Какой его номер?
— Не могу знать! Прикажите спросить Калача — его все знают.
— Точно ли вам известно, что Никандр Петрович ездил в деревню?
— Опричь деревни куда же им было ездить?
— Не был ли он в Москве?
— Извольте их самих спросить об этом. Вернулись они вместе с своим батюшкой из деревни.
— Не болела ли рука у Никандра Петровича в тот день, как он уехал отсюда?
— Не приметил. В то утро я их не одевал.
— Сам одевался?
— Сами. Как приехали ночью, часу эдак в первом или во втором, так, видно с усталости, сбросили пиджак и легли спать, не раздеваясь. Утром, когда я вошел в комнату, они уже были одеты.
— Барин ваш левша?
— Никак нет-с!
— Где был ваш барин накануне того дня, как он уехал?
— Да все дома сидели-с. Целый день были дома и на вечер к Русланову не поехали. Только часу в одиннадцатом они уходили.
— Куда?
— Не знаю.
— В чем был одет Никандр Петрович, когда он уходил вечером?
— А вот в том самом коричневом пиджаке, от которого штаны и жилетку вы отобрать изволили.
— Брал ли он с собой что-нибудь? Например, ножик или бритву?
— Не могу знать.
— Кто шил пиджак?
— А вот, что на Волховской улице портной Фишер. Он всегда на барина работает.
— Был ли пиджак разорван?
— Как можно-с! Чтобы Никандр Петрович разорванное платье надели…
— Посмотрите хорошенько: не похож ли пиджак, лежащий перед вами на стуле, на пиджак вашего барина?
Слуга взглянул на пиджак и сказал:
— Он самый и есть. Только вот заплатки не было.
— Есть ли у вашего барина синее пальто?
— Есть! Обшито лисьим мехом.
— А белая баранья шапка?
— Тоже. Все это есть, как же-с!
— Где эти вещи?
— Должно быть барин их в деревне оставили, так как они надели их на себя, уезжая отсюда, и назад не привезли.
Григорий подписал свое показание и попросил дать ему расписку в том, что брюки и сапоги были взяты вопреки его воле.