Мое облегчение смешано с сотней других эмоций, главное место среди которых занимает ужас.
– То есть теперь вы будете его вскрывать?
– Что? – вскрикивает Мартин с видом искреннего отвращения. – С какой стати нам это делать?
– Чтобы исследовать его мозг. Я был в вашей лаборатории. Я видел, что вы делаете там с людьми.
– С мертвыми людьми, – поправляет меня Мартин. – Но живых мы не режем, ты что, думаешь, мы какие-то монстры? Мы просто делаем кучу компьютерных сканов.
– Привет, Мартин! – прерывает его знакомый голос.
– Хай, Анжела, – отвечает Мартин. – У меня доставка для босса.
– Замечательно! – говорит робот. – Согласно его джи-пи-эс, в данный момент он как раз возвращается в учреждение. Приблизительное время прибытия – через семнадцать минут.
Потрясающе. Майло скоро будет здесь. С нетерпением жду встречи.
– Спасибо, Энджи, – говорит Мартин. – Как насчет открыть мне дверь номер два?
– С огромным удовольствием!
Ее игривые интонации явно намекают, что удовольствие будет плотским. Должно быть, кто-то решил, что это ужасно смешно – иметь в качестве секретаря сексуально озабоченного робота. Я встречаюсь с ней всего лишь второй раз, но ее повадки мне уже надоели.
Мы с Мартином спускаемся на лифте к лабиринту капсул, в которых хранятся тела. Насвистывая, Мартин катит меня вдоль периметра к какой-то комнате.
– Ого-го! – приветствует нас чей-то голос. – Да неужто это сам Избранный? Спаситель Otherworld!
Это Тодд.
– Брось, не веди себя как говнюк, – со вздохом говорит ему Мартин.
Он расстегивает ремни, которыми я был привязан к каталке, и помогает мне сесть. Мы находимся в кабинете – самом что ни на есть обыкновенном, если не считать компьютерного экрана, очевидно подключенного к камере наблюдения на башне Молоха. Судя по картинке, на ледяной равнине за границами Империума происходит что-то необычное.
– Вы оба говнюки, – сообщаю я им как раз в тот момент, когда Мартин берет со стола канцелярский нож и наклоняется, чтобы разрезать стяжку на моих запястьях.
– Может быть, лучше оставить его руки связанными, – замечает Тодд. – Малыш, кажется, немного перевозбужден.
– Это верно. Ты прав.
Мартин выпрямляется и осторожно отступает назад. Тодд, убедившись, что я не представляю для него угрозы, садится на край соседнего стола.
– Так значит, мы говнюки, да? – Как бы мне хотелось залепить как следует в его самодовольную рожу! – Через несколько лет ты сможешь повторить это перед Нобелевским комитетом. Кстати, я слышал, что Уотсон и Крик тоже были порядочные мерзавцы.
– Уотсон и Крик никого не убивали, – отзываюсь я.