- Зачем? - спросили мальчишки.
- Утром уборщица собиралась в моей комнате пол мыть, - соврал он. - А Мымрий у меня под кроватью стоит. Задача: что случится с уборщицей, если она столкнется нос к носу с Мымрием?
Двое мальчишек постарше заулыбались, представив такую картину, а самый маленький четко сказал:
- Инфаркт.
Петров купил им мороженое. Рассказал о скифах, сарматах и древних греках, распрощался с ними и пошел собираться в путь.
- Эх, Мымрий, Мымрий, - ворчал он, упаковывая череп в фирменную бумагу одесского универмага и перевязывая его ленточкой, чтобы при досмотре в аэропорту можно было небрежно сказать, что это, мол, сувенир. А махровый халат, купленный жене Софье, Петров завернул в газету.
Провожать его пришли художник Авдей и Люба.
К Женьке Плошкину Петров забежал сам.
- Давай, - сказал Женька Плошкин. - Живи, Петров. Может, больше не свидимся.
- Ты что? - возмутился Петров.
- Молчок, - сказал Женька Плошкин носовым шепотом. - Меня, старик, кое-куда командируют. Я еще могу держать в руках кинокамеру. Не то что некоторые, уставшие от шариковой ручки.
К ним Ольгин папаша подошел.
- О чем шепчетесь? - спросил. - Или интересные подробности про артисток?
Ольга его пресекла.
Поцеловались. Чувство возникло у всех поганое, суетливо-слезливое.
А эти двое, Авдей и Люба, стояли подчеркнуто врозь, как будто друг друга не знают, и махали ему руками. Люба даже подпрыгивала, чтобы он ее лучше видел в толпе провожающих. Платье на ней было белое, с красным узеньким пояском.
Петров поставил Мымрия на книжную полку между керамических ваз, оставшихся он внедрения в быт современной эстетики. Сейчас его жена Софья покупает хрусталь.
Мымрий брякал себе тихонько, наверное, прощался со степью. И вдруг он исчез.
Петров спросил у жены:
- Соня, ты не трогала череп?
- Как ты мог такое спросить?! Я работаю со скоропортящимися продуктами. А всякую такую заразу... Не хватает, чтобы я ее в руки брала. Меня санинспекция с работы снимет.
Петров ушел в свою комнату.
Была суббота.
Софья на кухне стряпала, ждала в гости детей.
Петров и не думал, что станет ему так грустно. Не мог же Мымрий чудесным образом исчезать. Ну, брякает. Ну так пусть брякает. Но исчезать...
Петрову казалось, что с исчезновением Мымрия предметы в комнате уплощились, мысли его уплощились и возникла некая равновесность во всем симметрия.
Первой пришла дочка с мужем и сыном. Внук поздоровался с Петровым по-японски. Дочка пошла в кухню помогать матери. Зять осмотрел его с интересом, как будто узнал о нем что-то новое.