– На самом деле ее зовут не Луиза, а Ева, – сказал он через мгновение, с трудом обретя дар речи. – Фамилию не знаю. Она тоже не испанка, а русская.
Фалько сделал вид, что не заметил, с каким удивлением уставился на него Паук.
– Опытная?
– Да. Очень. И с большими полномочиями. Гаррисон – всего лишь ее подчиненный. Решения принимает она.
– Через твою голову?
– Ее назначили сверху. И за операцию отвечает она.
– И кто же там наверху?
В ответ раздался еле слышный шепот. Фалько подставил ухо:
– Кто, я спрашиваю?
– Какой-то важный русский… Велел называть себя Пабло.
Фалько кивнул. Сходится. Пабло – это, скорей всего, Павел Коваленко, резидент НКВД в Испании.
– Ты видел его когда-нибудь?
– Видел. Он наблюдал за погрузкой. Крепкий, лысый, усатый. Они с Евой стояли в стороне и разговаривали. Наедине. Даже Гаррисон к ним не подходил.
– Как она связывается с центром?
– Через консульство… С парохода сгрузили шифровальную машину в чемодане. Еще пользуются французским и английским телеграфом.
– А Гаррисон?
– Он ни с кем не связывается, насколько я знаю. Всем крутит Луиза – она же Ева.
– Она знает, что я в Танжере? Меня опознали?
Трехо замешкался с ответом, и Фалько пришлось знаком остановить своего подручного, уже занесшего хлыст. Паук, стоявший за спиной у пленника, скорчил разочарованную гримасу.
– Да, – сказал наконец Трехо. – Уже два дня. Она знает даже твое настоящее имя – Лоренсо Фалько.
– Говорила про меня что-нибудь? Упоминала?
– Говорила, что ты агент франкистов. И очень опасен.
– Она так сказала?
– Этими самыми словами. Приказала Гаррисону заниматься тобой, но я не знаю, насколько плотно и кого для этого привлекут.
– А еще что-нибудь она говорила?
– Да… Говорила, что, наверно, тебя придется убрать.
Дождь не прекращался. Фалько стоял у двери и смотрел в ночную темноту. Он уже надел пиджак и докуривал вторую сигарету. Из дома вышел Пакито Паук.
– Интересное дело с этой русской, – сказал он. – Ты знал?
– Знал.
– Мир в самом деле тесен.
Они помолчали.
– Ну, что делать-то будем с ним? – спросил Пакито.
– Я как раз об этом и думаю.
– Оставлять нельзя. Если доберется до больницы или полиции, нас с тобой возьмут за…
– Знаю.
– Дальше-то что?
Вопрос был лишний. Профессионалам ли не знать, что дальше?
– На такой войне пленных не берут, – добавил Паук спустя минуту.
Прежде чем ответить, Фалько затянулся сигаретой:
– Надо так устроить, чтобы все подумали – он сбежал. Исчез бесследно.
– Могу это взять на себя, – предложил Паук.
– А тело куда?
– Я уже потолковал с Кассемом – он займется. Говорит, тут поблизости есть пересохший колодец.