– Вот это я и хочу выяснить.
Она снова замолчала. Уголек сигареты в последний раз разгорелся ярче, и окурок полетел за перила. Фалько увидел, как красная точка прочертила в воздухе дугу и исчезла в темноте.
– После Португалии меня отвезли в санаторий на юге Франции, – продолжала Ева. – Три недели я ничего не делала – даже не читала и ни с кем не разговаривала. Сидела в парке и смотрела на ивы у пруда. На птиц, пивших из фонтана. И все.
Она помедлила немного и повторила:
– И все.
И снова замолчала так надолго, что Фалько решил – больше она уже ничего не скажет. Но нет.
– Однажды меня приехал проведать один человек. Мой начальник.
Фалько весь подобрался, насторожился от этих слов – сработал инстинкт:
– Коваленко?
– Неважно, как его зовут. Он спросил, готова ли я вернуться в Испанию. Я сказала – готова. Думала, что меня отправят тотчас же, но перед этим мне дали другое задание – обнаружился агент-провокатор, внедренный в республиканские круги во Франции. Подозревали, что он работает на вас. Мы уже потеряли троих наших – двоих мужчин и женщину, заброшенных на вашу территорию, где их вскоре разоблачили и казнили.
Фалько скривился с видом прожженного профессионала:
– Издержки ремесла.
– Они самые. Я сумела подобраться к этому человеку, сблизиться с ним и передать ложную информацию о предполагаемой встрече в Бургосе, которой на самом деле не было. Он клюнул, повелся. Его схватили, привезли на явочную квартиру, а там – скорый суд и казнь…
– Все как всегда, а? Тут и сказке конец?
– Не совсем. Это я его застрелила. В висок.
Фалько выбросил и свою сигарету, проводив взглядом красную искорку.
– Как того фалангиста, – напомнил он.
– Да… Это мог бы взять на себя другой товарищ, но вызвалась я.
Ева вздрогнула, словно только сейчас почувствовала ночной холод.
– После этой истории меня сочли годной для возвращения, – добавила она.
– И где же ты была?
– Да какая разница где. Там. Там, где твои соотечественники-республиканцы грызутся друг с другом вместо того, чтобы выиграть войну.
– Хорошо еще, что у них есть такие, как ты, а? Стальная когорта русских большевиков.
– Ты издеваешься, а меж тем это так и есть. Если бы не наша военная помощь, не наши советники, не наша дисциплина, дела шли бы еще хуже… С этими болванами-анархистами, мечтающими о революции, а не о победе, с бюрократами, которые зубами держатся за свои новые привилегии и просят оружия, чтобы за них воевали другие, и бросают в тюрьмы своих соперников.
Она замолчала и снова вздрогнула от озноба.
– Я бы выпила глоток твоего коньяка.
– Ну, пойдем, – предложил Фалько.