– Прошу тебя… – чуть слышно взмолилась она. – Будь осторожен… Пожалуйста.
Так все и было. Медленно и очень осторожно. Фалько чутко прислушивался к ее ощущениям и старался не причинить ей боли или неудобства. Терпеливо, собрав всю нежность, на какую только был способен, он обладал этим телом, столь похожим на не до конца еще затянувшуюся рану.
– Остановись, прошу тебя… Хватит… Слишком долго… Остановись.
Фалько кивнул в темноте и замер. Потом все так же деликатно подался назад, высвободился. И наконец в спокойном молчании излился на ее гладкий живот.
Фалько делал вид, что спит, когда на рассвете Ева медленно поднялась с кровати, собрала свои вещи и оделась. Он слышал, как она прошла по номеру в ванную, потом вернулась и потом так надолго застыла в неподвижности, что ему даже показалось – ушла. Чтобы не выдать себя, он не решался поднять голову и взглянуть, что она делает.
Но вот опять послышались ее шаги, а потом негромко и медленно притворилась входная дверь. Тогда Фалько зажег свет и встал. Все на первый взгляд оставалось по-прежнему и на своих местах: бумажник – в кармане пиджака, пистолет – в ящике бюро. Ева ни к чему не прикоснулась, но на листке бумаги ручкой Фалько написала ему лаконичную записку – то ли прощаясь, а то ли предупреждая, какой именно будет их следующая встреча. Записка была в одну строчку, по-немецки, и вызвала у Фалько печальную улыбку.
Последней картой играет Смерть.
– Республиканская эскадра повернула назад, – сказал консул.
Его звали Луис Фрахела де Сото. Лет пятидесяти, с загорелым лицом, одетый элегантно, с легким привкусом британской чопорности. Седеющий, с подстриженными усами, тонкими руками, которые принято называть «нервными», с умными глазами. Инженер-гидростроитель по образованию, во время диктатуры Примо де Риверы он строил плотины и шлюзы. А теперь вот уже пять месяцев официально представлял в Танжере правительство генерала Франко.
– Их бросили, – добавил он.
Фалько закинул ногу на ногу и отхлебнул глоток мятного чая, обжегшего ему губы. Держа чашку двумя пальцами, поставил ее обратно на стол.
– Дошло до драки?
– Нет. «Балеарес» вышел им на перехват южнее Малаги. Заметив его, они – крейсер и два эсминца – поставили дымовую завесу и ретировались.
Фалько взглянул на улицу. Они с консулом сидели на втором этаже «Кафе Сентраль», а Рексач на тротуаре следил, чтобы им никто не мешал. С балкона между кадками с базиликом и папоротником виднелась кипящая утренней толчеей Соко-Чико. Посетители за столиками стоявшего напротив «Кафе Фуэнтес». Афиша фильма «Жизнь бенгальского улана»