и реклама оливкового масла «Хиральда».
– Не всегда, значит, Испания рождает львов, – пошутил консул.
Не следовало, пожалуй, говорить этого при капитане 2-го ранга Навиа, который тоже присутствовал здесь. Судя по тому, как надолго задержал он взгляд на консуле, шутка ему не понравилась. Во взгляде читалось учтивое осуждение.
– У них нет офицеров, – заметил он. – Сами перебили всех.
– Конечно.
– И эскадрой командуют сейчас приспособленцы и невежды.
– Разумеется.
– И преступники.
Командир миноносца и сегодня пришел в штатском платье, сидевшем так нескладно, что невольно выдавало привычку своего владельца носить военную форму. Галстук в крапинку. Как и в прошлый раз, правый карман мешковатого пиджака оттопыривался сильнее левого. Моряк, значит, тоже свои меры принял, усмехнулся про себя Фалько.
– Как бы то ни было, нам это на руку, – заметил консул. – Помощи им теперь ждать неоткуда. Рассчитывать «Маунт-Касл» может лишь на собственные ресурсы.
– А есть они у него? – спросил Навиа.
– Практически нет. В оперативном отношении капитан загнал себя в мышеловку. В дипломатическом – путь назад отрезан: он должен покинуть Танжер послезавтра, иначе будет интернирован вместе со всем грузом.
– А что в этом случае произойдет с золотом?
– Поступит на хранение в банк до конца войны. Контрольная комиссия будет обеспечивать его сохранность.
– А потом рано или поздно передадут нам, – сказал Фалько.
– Разумеется, – повторил консул, глядя на него с торжествующе-лукавой улыбкой. – И это будет великолепный пропагандистский удар по Советам. Чудесный скандал.
Он пригубил свой кофе. Потом, вертя ложечку, добавил:
– Однако удар будет тем сильней, чем раньше мы его нанесем. Война не завтра кончится – Франко не спешит. Он действует, как удав, удушая жертву понемножку и постепенно… Вы же видели, что было под Харамой… Хотя краснопузые и драпают…
Фалько, как то было вполне ему свойственно, захотелось ответить дерзостью.
– Красные, – поправил он.
– Что, простите?
– Красные, а не краснопузые. И под Харамой они не драпали. Храбро дрались, гибли сотнями, как и наши. И под Мадридом тоже держатся, не отступают.
Сбитый с толку консул взглянул на моряка, словно ожидая от него поддержки, но тот промолчал. Было заметно, впрочем, что он оценил реплику Фалько.
– Мы отклонились от темы, – не без раздражения сказал консул.
– Что ж, вернемся к ней.
Консул кивнул не слишком уверенно. Он не сразу нашел утерянную нить.
– По поводу судна… – сказал он наконец. – Каудильо желает продемонстрировать твердость и дать понять, что золото – это еще не все и не главное. Для нас, в конце концов, честь превыше всего. Мы – люди чести.