Сказавши это, адмирал фальцетом спел:
А житуха у бандита – не житуха, брат, а мед:
Делу – время, час – попойкам, по чужим ночует койкам,
Тянет срок второй и третий и в тюремном лазарете Богу душу отдает.
– Я глубоко тронут вашим душевным участием, – сказал Фалько. – Повторяю: вы не начальник мне, а отец родной!
Адмирал в ответ на это зашелся глумливым хохотком:
– Давай-давай, приглашай-угощай. Это приказ. «Поедим и выпьем, чтобы было с чем к червям в утробу». Даром, что ли, я умасливаю Домингеса всякий раз, как ты подаешь отчет о расходах?!
– Складно у вас вышло. Это галисийское присловье? Из вашего Бетансоса?
– Да почем мне знать? Я его только что сочинил.
Они уже подошли к веранде «Кафе де Пари». После 18 июля, когда Франция повела себя так гадко, а Муссолини проявил солидарность с делом национального возрождения, хозяева переименовали заведение в «Кафе Рома». Адмирал и Фалько уселись на плетеные стулья под полосатой маркизой. Адмирал поставил портфель на пол и жестом отклонил услуги приблизившегося было чистильщика обуви.
– Дело это в Танжере надо сделать так, чтобы комар носу не подточил. Слышишь? Николас Франко по-прежнему мечтает объединить все спецслужбы, и мы с тобой окажемся в полнейшей заднице, если новую структуру возглавит Керальт. Со своими методами.
– Да мы с вами ведь тоже не монашки.
– Не придуривайся, хорошо? И не сравнивай. На фоне мясника Керальта мы – настоящие рыцари. – Адмирал с сомнением оглядел Фалько. – Ладно, насчет тебя я загнул… А вот я – рыцарь. Ну, или был.
Появился официант в белой куртке, и адмирал сделал заказ – два бокала мансанильи из Санлукара. Похолоднее. Фалько следил глазами за красивой дамой в трауре, только что вышедшей из соседней аптеки. Твердо стучит каблучками, рассеянно подумал он, качает бедрами. А задница – из разряда тех, над которыми никогда не заходит солнце. Могучая и бескрайняя, как Испанская империя эпохи расцвета.
– Впрочем, на самом деле в нашей профессии рыцарей не бывает, – добавил адмирал.
Он задумчиво посасывал пустую трубку. Фалько незаметно рассматривал его. Человек, с которым он сидел за одним столиком, несколько лет назад едва не отправил его на тот свет – Фалько в ту пору промышлял контрабандой оружия и попал в поле зрения спецслужб, действовавших в Восточном Средиземноморье. Однажды утром в Стамбуле на оживленной улице, продвигаясь в толпе менял и оборванных русских эмигрантов, торговавших вразнос бумажными цветами, сластями и всякой дребеденью, он заметил за собой слежку, и это спасло его от гибели: при входе в красный и роскошный холл отеля «Пера Палас» турецкий наемник, который оказался не очень, как видно, большим мастером своего дела, попытался ткнуть его ножом в печень. С тех пор Фалько, не желая больше предоставлять врагу удобный случай, стал гораздо осмотрительней. Адмирал же был человек практический, беспристрастный ценитель профессионального мастерства. Так что после их первой, довольно напряженной беседы на террасе стамбульского ресторана «Таксим» – на столе была икра, рыба-меч и пиво – и второго, уже более непринужденного свидания в румынском порту Констанца, Фалько начал работать на юную испанскую Республику. Так же усердно, как теперь – на тех, кто с ней борется.