– У вас их что – много?
– Мало.
– Тогда забудьте о них. Здесь сейчас объясняются франками. Из-за войны песетами этими – только подтереться.
– Ну, а как там наши? Я хочу сказать – «те, что на нашей стороне»?
При слове «сторона» Рексач, словно охваченный законным недоумением, вздернул бровь. И оглядел Фалько с оценивающим любопытством. Явно пытаясь понять, куда его отнести – к фанатикам или к наемникам. Вероятно, к окончательному выводу он не пришел и, скрывая замешательство, с чрезмерной медлительностью потащил из нагрудного кармана гаванскую сигару.
– Мы крепнем все больше и больше, – наконец выговорил он. – Мы с каждым днем обретаем все больше влияния, хоть по-прежнему официально не существуем. Церковь, конечно, за нас: епископу Танжера осталось только спеть «Лицом к солнцу»[6]. И денег мы вкладываем меньше, чем красные, но зато прицельней и, стало быть, эффективней.
Не затрудняя себя приличиями, он отгрыз кончик сигары и выплюнул его через перила. Испанская колония, добавил он через минуту, расколота. Из шестидесяти тысяч жителей Танжера половина – европейцы, а из них – четырнадцать тысяч испанцев. К ним еще прибавились сейчас беженцы из Сеуты и Испанского Марокко. Испанцы облюбовали себе квартал Соко-Чико и ходят там в два кафе: сторонники Франко – в кафе «Сентраль», республиканцы – к «Фуэнтесу».
– Серьезных конфликтов пока не случалось. Все это знают, и сейчас кое-как научились уживаться друг с другом. Кроме того, в изобилии шпионов, перебежчиков, доносчиков, торговцев оружием и наркотиками. Люди, пришедшие извне, и люди, купленные внутри. – Он снова окинул Фалько испытующим взглядом. – И это уже другой мир.
– Наш.
– Именно. Там шпионят даже чистильщики ботинок и шлюхи.
Они многозначительно переглянулись. Затем Рексач, по-прежнему покачивая руками, словно для баланса, отодвинулся в глубину номера, где не было ветра, чиркнул спичкой и раскурил сигару. Несколько секунд вдумчиво посасывал ее, оценивая вкус.
Фалько глядел туда, где между кронами пальм стояли у пирса два корабля.
– Испанской почте доверять не стоит, – посоветовал Рексач. – Ее служащие верны Республике. Пользуйтесь лучше французской или английской… – Он словно припоминал что-то. – Под каким именем предпочитаете работать здесь?
– Под тем, какое записано в книге регистрации этого отеля и значится у меня в паспорте, – Педро Рамос.
– Ладно.
Фалько не сводил глаз с двух кораблей.
– Что из себя представляет командир нашего миноносца? Мне бы надо с ним поговорить.
– На борту?
– Да нет, лучше на берегу. Незачем привлекать к себе внимание.