Прекрасно зная об этом законе актерской жизни по судьбам родных, друзей, партнеров, с которыми играл, я всегда в свободное от актерства время работал над сценариями и режиссерскими разработками давно облюбованных произведений. А уж когда нагрянула необходимость оставить Ленинград и всей семьей перебраться в Москву, пришлось наново обустраиваться, определяться с работой.
Нынешней свободы выбора тогда еще и в помине не было. Во МХАТе всё изменилось. А начинать в другом театре с нуля — просто безумие. Но и менять ремесло поздно. И потому, не покидая круга людей, среди которых прошла жизнь, не изменяя тому, что всегда было интересно и увлекательно, я, помимо должности в Союзе кинематографистов, стал преподавать в актерской мастерской ВГИКа. Там с молодыми актерами я все равно занимался любимым делом, ставил спектакли для защиты дипломов, среди которых были и такие, которые являлись для меня подготовкой, первой пробой того, что при счастливом стечении обстоятельств я с радостью бы начал делать для широкой публики. Так появилось первое переложение для сцены знаменитого романа Чингиза Айтматова «И дольше века длится день», тогда еще не разрешенного властями к публикации. Так что я репетировал спектакль по машинописным страницам, которые отдал мне сам Айтматов.
Конечно, я не зарекался сниматься. Но впутаться надолго в какую-то картину с экспедициями, натурой, ночными съемками, да еще с моим характером, было нереально. Да и рушить уже начатую работу не хотелось. Тем более что появилась надежда перенести айтматовский спектакль на профессиональную сцену.
Вот тут-то и прозвучал первый телефонный звонок из группы Владимира Меньшова. И Бог дал мне совершенно невероятный поворот актерской судьбы.
Надо сознаться, что сперва я сразу отказался. И только упрямая увлеченность Меньшова и стремление тут же увязать все мои трудности с планом съемок решили дело. Кроме того, он замечательно придумал, что Гоша — это синтез моих прошлых ролей: помесь физика (он работает с учеными) и рабочего — золотые руки (вроде Журбина). К тому же картина без экспедиций, всего один выезд за город. Моей работе эти съемки не мешали, и я согласился.
Картину запустили. Никакого интереса ни у кого она не вызывала. Ну, еще одна лента по затертой, чисто советской схеме. Совсем недавно была сделана почти такая же картина «Старые стены» с Гурченко в главной роли. А уж совсем давно Александров подарил народу сказку на ту же тему «Светлый путь», где Орлова запросто летала на автомобиле по небу, символизируя светлое будущее наших женщин.