— Аким Петрович, — позвал он робко. — Спите, голубчик?
— А как же? — сквозь сои ответил тот. — На то и ночь.
— Да. Но пора ехать, — строже добавил академик.
Аким Морев включил свет, посмотрел на часы и удивленно произнес:
— То ли часы у меня шалят, то ли академик шалит: всего-то минут пятьдесят я спал. До зари долго, — и закрыл голову одеялом.
— Нет. Пора. Пора, я говорю.
— Да что с вами, Иван Евдокимович? — встревоженно проговорил Аким Морев, глядя, как академик стаскивает с себя ночную рубашку, выказывая желтоватые наплывы жирка на боках.
— Не спал. Не сплю. Не усну. Вот и «что с вами». Поехали. В дороге вздремнем, а тут — в духоте этой… Провалиться бы ей, — не высказав того, что мучило его, проговорил академик.
— Сочувствую, хотя спать хочу — страх. — Аким Морев оделся, умылся, затем налил из термоса два стакана чаю и позвонил в гараж. — Разбудите, — говорил он кому-то по телефону. — Сейчас же. Едем. Срочно. Он знает куда и знает, где мы.
Вскоре появился шофер, шустрый, говорливый, и по-военному отрапортовал:
— Сержант Ахин, Федор Иванович, на боевом посту. Стрела моя с нетерпением ожидает вас у подъезда. Что прикажете?
— Эге. Молодец какой! Прикатил? А что за стрела? — любуясь его видом и расторопностью, спросил академик.
— Стрелой зову свой вездеход — «газик». Ему нет препятствий, всюду летит как стрела: грязь — давай, болото — давай, речка — давай, лишь бы не захлебнуться. Иной раз думает: «Вот ежели бы еще мне научиться летать, тогда авиацию побоку».
— Так и думает? Машина?
— Точно. Думает. А может, я за нее, — чуточку оторопев, проговорил шофер, но тут же снова начал сыпать словами.
— Садитесь, Федор Иванович. Чайку, — предложил Аким Морев.
— Эх, грамм бы сто с прицепом.
— Что за новая доза?
— Сто грамм водки и кружку пива.
— Ловко. Но чего нет — того нет.
Увидав ружья и припасы, шофер, не то хвалясь, не то как бы мимоходом, весь изгибаясь, почесывая затылок, произнес:
— А я, между прочим, винтовочку прихватил.
— Зачем? — спросил академик, глядя на него тяжелыми от бессонницы глазами.
— Волчишки могут подвернуться… ай тот же сайгак.
— Ведь запрещено сайгаков-то бить?
— А мы с научной целью. Вы же академик, вам положено знать, что там внутри у сайгака, почему, значит, он так скачет и по ночам скулит-плачет. А притом разрешили бить козлов, — хлопая глазами, делая наивное лицо, выпалил шофер.
— Ну и предприимчивый, — только и мог ответить Иван Евдокимович.
— Со мной не пропадешь, — твердо заверил Федор Иванович и, подхватив два чемодана, пошел к выходу.
2
Был поздний час, и город уже спал…