Мой (не)любимый дракон (Чернованова) - страница 152
И уж точно покойную императрицу нельзя было назвать бестелесной. Кожу до сих пор покалывало от острых, совсем не эфемерных ноготков, даже сквозь плотную ткань накидки больно жаливших мне плечо.
– Молодежь – что с них взять? Вечно куда-то торопятся. Всю жизнь, вместо того чтобы ею наслаждаться, спешат. Вот в мое время…
Вопить-кричать сил не осталось, но слабенький писк все же прорвался наружу, когда из замшелой кладки послышался еще один голос, с явными ностальгическими нотками. Мелкие камни посыпались на землю, стена разверзлась, выпуская из своих недр еще одну покойницу. Тоже блеклую, будто вырезанная из раскраски фигура, которой так и не коснулись кисть или карандаши ребенка.
– Опять за старое, Тириль. Ну сколько можно! – закатила глаза ари с пугающе длинными, хищно загнутыми ногтями. Наверное, со дня смерти отращивает. – Никому нет дела до твоего времени. И до тебя, между прочим, тоже.
Ее лучезарность номер два и не думала обижаться. Отмахнулась от ворчливой родственницы, как от назойливой мухи, противно жужжащей над ухом, и принялась заинтересованно меня осматривать. Словно я была музейным экспонатом, и сейчас покойница оценивала мастерство создавшего меня скульптора.
– И эта такая же. Кожа да кости. Где они вообще их понабирали? – подключилась третья ари. – Выброшенные на берег рыбешки и те будут поживее этих дохлячек.
Сама ты дохлая. Дохлее некуда.
Я вздрогнула, уже почти без страха. Видимо, организму надоело вырабатывать адреналин или во мне этого гормона больше не осталось. Туман, ковром стелившийся по земле, схлынул, открыв моим глазам третью оценщицу.
Покойницы были далеко не молоды, но еще не утратили былой красоты. То ли умерли преждевременно, то ли постеснялись явиться юным алианам в своих истинных обличьях, в коих покинули этот мир. В уголках глаз – строгих, испытывающих – едва различимые морщинки. И проблески седины в тусклых, идеально уложенных волосах.
Держались ари, как и подобает истинным императрицам. Прямые, словно по шесту проглотили, с задранными кверху носами и высокомерными взглядами. Такими же холоднющими, как у Скальде. Сразу видно, родственнички.
А еще в глазах вельможных арбитров проскальзывало пренебрежение. Видать, первое впечатление обо мне сложилось так себе.
Ари щеголяли в роскошных платьях, будто сотканных из тумана. Он же тончайшим кружевом оплетал тонкие, словно вырезанные из слоновой кости руки правительниц, драгоценными тиарами украшал прически.
– А мне та румяная и чернобровая понравилась. И имя у нее красивое. Звучное. Майлона, – певуче проговорила первая покойница. – Фигуристая, статная, здоровьем так и пышет. Сразу видно, что сильная, и сыновей Скальде крепких подарит. Не то что эта. Болезная. – Острый ноготь беспардонно ткнулся мне в живот. – Вот где у нее там ребеночек поместится? А вылезать-то как будет?