Тошнотворные прикосновения – я чувствовала их повсюду. Цеплялась за них сознанием, несмотря на то, что было противно. Понимала, если отпущу, убегу сейчас из реальности, потом пробуждаться уже точно не захочу.
Разъяренное шипение заглушило все остальные звуки: бессвязный шепот ублюдка, мои судорожные всхлипы. А потом оглушило и меня – истошным воплем Крейна, пытавшегося содрать с лица Снежка.
Я привалилась к стене, тяжело дыша. Зажмурилась, ослепленная холодным светом, лучом прорезавшим клубившийся вокруг мрак. Оглушенная шумом голосов, ворвавшихся в помещение.
Отодрать кьерда от Крейна удалось не сразу. К тому моменту, как мой маленький, но такой храбрый защитник грозным изваянием застыл у моих ног, оставив в покое корчащегося на полу мага, я уже немного пришла в себя и даже попыталась прикрыть тряпочками, в которые превратился лиф платья, то, что не предназначалось для всеобщего внимания.
По приказу Герхильда, снежным вихрем ворвавшегося в комнату – эту камеру пыток, один из стражников накинул мне на плечи свою синюю куртку. На нем она смотрелась как рокерская косуха, обильно обшитая металлическими пряжками, блестевшими в объявшем помещение магическом сиянии. Мне же целомудренно прикрывала бедра, все еще горевшие от грубых посягательств этого покусанного урода.
Следом за Скальде и двумя охранниками при-мчались и вельможные бездельники. То ли их приманило шумом, то ли, как назло, ошивались где-то поблизости.
В голубоватом мареве, затянувшем комнату, я различила смертельно бледную Мабли, багровеющего Огненного, мамзель бывшую фаворитку, рожа которой была кислее квашеной капусты. Парочку старейшин, парочку придворных и вездесущую эссель Тьюлин. Падать в обморок, как это часто бывало, придворная сваха не спешила, потому как сейчас в игре на публику не было смысла. Даже вздумай она отдать богу душу, на нее вряд ли обратили бы внимание.
Взгляды всех собравшихся были прикованы ко мне. Как же много читалось в этих взглядах… Но единственное, что имело для меня значение, чего так боялась – это бури в душе Скальде. Глаза тальдена напоминали прорубь. Лед радужки захлестнуло тьмой: непроницаемой, бездонной.
Снежок грозным белым комочком восседал у моих ног, не переставая шипеть и скалиться. Будто предупреждал, что участь Крейна постигнет каждого, кто только попытается приблизиться к его хозяйке.
Мой герой.
Отблески магического света, отпечатавшиеся на напряженных руках тальдена, льдом отразившиеся в его глазах, стали блекнуть. В то время как атмосфера в комнате, наоборот, накалялась. Я так и видела, как воздух вокруг нас густеет, алеет и начинает искриться.