– Я не экспериментирую на своих невестах.
– Значит, и перед храмом раздевать не будете? – уточнила на всякий случай и тут же пришла к выводу, что лучше сама себе язык откушу. Или организую все той же себе ритуальное харакири.
Сразу после лоботомии.
– Перед храмом не буду, – ответил, гипнотизируя взглядом, в котором таилось серебряное пламя. На губах – столь редкая улыбка, появившаяся и сразу исчезнувшая.
А может, она мне и вовсе почудилась.
– Я, наверное, лучше пойду. Ужинать, – просочилась в щель между стеной каменной и стеной ледяной.
Может, Скальде и продолжил бы делиться со мной своими подозрениями и претензиями в мой адрес, но тут удачно на горизонте нарисовалась ее сиятельство фаворитка.
– Ваше великолепие! – ринулась к нам, бойко стуча каблучками по каменному полу.
А я, присев в быстром реверансе, дернула в противоположную Даливе сторону и услышала брошенное мне вслед небрежное:
– Хорошего вечера, эсселин Сольвер.
Перед тем как покинуть коридор, обернулась, сама не знаю зачем, и увидела, как графиня, полностью завладев вниманием тальдена, что-то жизнерадостно щебечет ему на ушко, увлекая за собой в полумрак коридора.
После испытания на Лазоревом озере прошло несколько дней. Я уже почти освоилась в замке (по крайней мере, больше не терялась в его каменных лабиринтах), в вереницах бесчисленных залов и галерей. Поближе познакомилась с алианами, а также со здешними традициями и порядками.
Вместе с Ариэллой и Глендой мы грустили о Майруэн, которая, перед тем как покинуть Ледяной Лог, поделилась с эсселин Талврин печальной историей своей любви.
Оказывается, Майруэн никогда не мечтала стать императрицей. Единственным ее желанием было вый-ти замуж за Никласа – младшего отпрыска какого-то там князя из мало кому известного и не очень древнего рода, не владеющего ни обширными землями, ни громкими титулами, ни богатствами. А главное, Никлас не был тальденом. И тем не менее наивная алиана не переставала надеяться и верить, что когда-нибудь станет ему женой.
А потом в замок юной наследницы нагрянул Герхильд со своим сногсшибательным предложением руки и сердца, и родители Майруэн, обрадованные свалившимся им на головы счастьем, не раздумывая согласились отдать наследнику на время или навсегда (уж как повезет) свою единственную дочь.
Майруэн не хватило смелости признаться отцу в постыдной тайне, в том, что потеряла невинность, поддавшись сиюминутной слабости, и она отправилась в Ледяной Лог, а потом на Лазоревое озеро, больше уповая на «авось пронесет», чем на милость Хадааантиса.