Раньше я считала, что Фьярра боялась Герхильда – мужик-то действительно своеобразный, с кучей тараканов в голове, жирных таких, откормленных. Впрочем, у кого их нет… Потому и сбежала из Адальфивы. Но все оказалось намного прозаичней: хитропопой нашей просто отчаянно хотелось жить. Вот и удрала на Землю, в медовый месяц с моим Лешей.
Дальше шел долгий «пип», заглушавший поток ненормативной лексики, хлынувшей из моего сознания.
– Я же говорю, отец мной не занимался. Няньки с мамками относились к своей работе спустя рукава. И вот результат: что выросло, то выросло. – Я с мольбой воззрилась на алиану, нервно кусая и без того уже искусанные в волнении губы. – Ариэлла, миленькая, пожалуйста, расскажи! Я хочу знать, на что подписалась!
– Нет, ты и вправду чудачка. – Девушка со вздохом поднялась. – Пойдем. Зачем рассказывать, если можно показать.
Увенчав императорскими мемуарами стопку книг, я последовала за подругой.
Пока спускались вниз, по лестнице, устланной темно-синим ковром, на котором золотой нитью были вытканы причудливые узоры, эсселин Талврин вслух размышляла:
– Может, эррол Сольвер намеренно скрывал от тебя правду? Чтобы ты не боялась… А тут я! Влезла со своими откровениями. А лучше б, наверное, молчала!
– Ты бы предпочла оставаться в неведенье?
– Нет, – тихо ответила девушка, а потом ободряюще сжала мне руку. – Ладно, не расстраивайся раньше времени. Не все ари погибают, да и что-то мне подсказывает, что он не выберет ни тебя, ни меня. Он нас даже не замечает. – Толкнув тяжелые, темного дерева двери, с внешней стороны окованные железом, Ариэлла обернулась и с наигранным весельем продолжила: – Говорят, его великолепие благоволит к Керис. Да и наша скромница Рианнон его явно заинтересовала. Я видела, как он поглядывал на нее вчера за ужином.
Я это тоже видела. Потому как сидела со скромницей рядом. А находиться в непосредственной близости к объекту императорских желаний-мечтаний не очень-то приятно: взгляд тальдена время от времени соскальзывал с Рианнон и цеплялся за меня. Ненадолго, правда, всего на пару мгновений. Но расслабленно предаваться чревоугодию все равно не получалось.
Царапнув по мне ледяным взглядом, его замороженность снова возвращался к любованию кареглазой красавицей. И так по кругу весь вечер.
Ходят слухи, Скальде нравятся такие, как Рианнон: смазливенькие и чтобы тише воды, ниже травы. Вон Керис перед ним из кожи вон лезет, строя из себя ангела. А так как я в воображении наследника стопудово предстаю чертом в юбке, то мне, по идее, волноваться не о чем. И все же…