Благо в рубке «Буси» имеется бортовой навигационный вычислитель, связанный с автопилотом. Это потом, возле цели, можно будет джойстиками вертеть, выбирая место стыковки. А пока, задал параметры, и жди. И надейся, что скучающий на вахте имперец не разглядит крошечную вспышку из дюз твоей пустотной платформы типа «челнок внутрисистемный».
Захожу со стороны... гм... брюха линейного корабля. Вообще, большинство Акбаррских судов по внешнему виду – это что-то вроде когтя. Фрегаты и всевозможные эсминцы – так и просто запятые. Крейсера и уж тем более линкоры имеют еще и продолжение – вроде пальца.
Так вот. Вся условно верхняя, часть их кораблей – одна сплошная броня. Почти метр сложнейшей конструкции из керамополимерных сот, заполненных быстро твердеющей в вакууме пеной. И еще пара метров – по тупому. Монолитная сегментная броня, способная распределять кинетические удары по огромной площади. Размывать, сглаживать. Минимизировать повреждения. А ведь поверх еще и силовой щит должен быть...
Короче, эту махину так просто не расковырять. Диафрагмы летных палуб, антенны, башни орудий и сопла маневровых. Самое ценное и уязвимое у них на «брюхе», а чуть что – под удар подставляется толстенная бронированная «спина».
Умматарский эсминец типа «Трэшер», кстати, тоже каким-то волшебным образом «снизу» зашел. Но толи и не пытался тормозить – умышленно на таран пер, толи не сумел, только вошел этот «Трэшер» в «Воскресение» чуть ли не на треть. Сто двадцати метровый эсминец и километровый линкор. Представили? Какими бы героическими личностями ни были умматарцы, акбаррец погиб вовсе не от отчаянного тарана! Кто-то, вернее – что-то гораздо более мощное превратило в веник из стальных прутов всю хвостовую часть гиганта. На «брюхе» не сохранилось ни единой хотя бы частично целой надстройки, антенной решетки, башни орудий или кокона маневровых двигателей. Что-то, вернее – кто-то очень злой продолжал обстрел даже уже когда из разломов полыхнули факела сгорающего кислорода и погасли огни иллюминаторов. И не унялся, пока не уничтожил в этом куске высококачественных сплавов, полимеров и керамики все живое.
А вот «Трэшер» выглядел гораздо менее поврежденным. Думаю, если бы после битвы, когда умолкли пушки и начали говорить люди, «гарпун» смогли вытянуть из мертвой туши «кита», вполне вероятно, эсминец до сих пор нес бы службу где-нибудь на границе.
А вот «Трэшер» в профиль похож на открывалку для бутылок. Ну, или на секиру, если это для вас звучит более благозвучно. Факт не в этом, а в том, что спасательная капсула для экипажа там располагается как раз на «лезвии». Которое полностью ушло в брюхо поверженного врага, надежно спрятав, за одно, и причальный шлюз кораблика. Летной палубы у этого малыша не было вообще, так что мне пришлось здорово поломать голову, куда именно прилепить свою малютку. Надежд, что на искромсанном, выжженном линкоре найдется хоть что-нибудь стоящее, не было никаких. Эсминец в этом отношении выглядел гораздо перспективней.