Правда, видно осторожности ради, Белый дом настоял, чтобы предварительно вокруг Кубы была установлена плотная морская блокада. «Проклятые мягкотелые интеллигенты, — выругался мысленно Маккоун, — эти дружки Эдлая Стивенсона, наговорили, конечно, президенту всяких страхов и убедили его в необходимости выяснить, какова будет реакция Советского Союза, а также других стран — нейтральных и входящих в блоки под эгидой США.
Черт с ними! В конце концов блокада не помешала бы. Ведь главным нашим козырем, вспоминал глава разведки, была внезапность: отвлечь внимание Советского Союза от района Карибского моря и неожиданно нанести удар, воспользовавшись в качестве предлога вымыслом об «агрессивных действиях Москвы против Соединенных Штатов и Западного полушария»».
Напряженность международной обстановки во второй половине 1962 года, грозившую перерасти в «горячую» войну, Маккоун рассчитывал использовать, чтобы скрыть подготовку ЦРУ и Пентагоном вероломного нападения на Кубу.
13 мая, кричали американские газеты, президент Кеннеди снова совещался со своими главными советниками и принял решение оборонять любой ценой, даже ценой использования американских войск, линию вдоль реки Меконг в Лаосе…
Представитель государственного департамента заявил, что не исключена возможность американской военной интервенции в Лаосе…
По приказу президента эскадра 7-го флота направляется в Сиамский залив, к западному побережью Индо-китайского полуострова. Эскадра везет туда десант примерно из 2 тысяч солдат морской пехоты…
Соединенные Штаты усиленно накаляли атмосферу вокруг Лаоса и Таиланда. И напрасно возмущался обозреватель Дэвид Лоуренс в «Нью-Йорк геральд трибюн»: «Трудно понять, почему Соединенные Штаты посылают 5 тысяч военнослужащих в Таиланд — почти за 8 тысяч миль отсюда, — чтобы помешать коммунистам распространить на эту страну то влияние, которым они уже обладают в соседнем Лаосе, и в то же время ничего не предпринимают для спасения Кубы, находящейся всего в 90 милях от наших берегов».
«…Я приехал сюда в период самого острого кризиса после корейской войны» — эти слова произнес министр обороны США Роберт Макнамара, выйдя ясным сентябрьским утром из самолета на западноберлинском аэродроме «Темпельгоф».
«Напряженность в Берлине становится все более угрожающей! Опасность серьезных конфликтов растет! Берлинская секторальная граница напоминает в эти дни и ночи бурлящий дьявольский котел!» — истошно вопила западная печать во второй половине августа 1962 года.
Да, действительно в Западном Берлине тогда целую неделю бесновались фашистские молодчики. Очевидцы утверждали, что августовские события во «фронтовом городе» — это самая крупная и серьезная вылазка реваншистов после попытки контрреволюционного путча в июне 1953 года. Как и девять лет назад, эти события угрожали перерасти в серьезный конфликт.