Когда несколько лет тому назад Камилла поняла, что ее юный брат, которого она все еще считала ребенком, может стать ее соперником, девушка провела бессонную ночь. Она очень любила Максанса, ценила его живой, непосредственный ум, его дерзость, но никогда не представляла, что он будет участвовать в профессиональном союзе отца и дочери, так их сближавшем. Максанс — это сражения подушками, шалаши на деревьях, прирученный хорек, спрятанный под полою пальто, но, прежде всего, это область интересов Валентины.
Будучи подростком, Максанс никогда не выказывал ни малейшего интереса к тому, что происходит на бульваре Капуцинов. Камилла видела его в мастерских всего один раз. Они с Дютеем как раз осматривали мех чернобурой лисы, предназначенный для болеро. Юноша иронически изогнул бровь и бросил, вызвав всеобщее удивление: «Бедные звери!»
В возрасте Максанса сама Камилла уже имела пятилетний опыт работы в фирме. Как только закончилось ее обучение, она тут же поступила на службу в Дом Фонтеруа. Именно тогда отец выделил ей крошечный, чуть больше кладовки, кабинет, расположенный рядом с кабинетом Даниеля Ворма.
А еще молодая женщина вспомнила о шиншилловом пальто с рукавом «летучая мышь», которое она сконструировала для богатой бразильской клиентки. Целый месяц девушка вручную сшивала непрочные шкурки, боясь повредить изделие, а затем с замиранием сердца показала свою работу Ворму. В тот момент в ателье стояла такая тишина, что было слышно, как муха пролетает. В конце концов круглое лицо в ореоле седых волос озарилось улыбкой. «Ваш дедушка, без сомнения, согласился бы со мной, мадемуазель Камилла. Думаю, вы родились с ножом для меха в руке», — сказал управляющий мастерской. Вокруг Камиллы фейерверком затрещали аплодисменты. А у девушки навернулись слезы на глаза. В их профессии это была одна из наивысших похвал, а для женщины она и вовсе казалась бесценной.
А Максанс ничего не понимал в семейном деле. Когда он насмехался над сестрой, над ее упорством, ее тревогами, ее гордостью, которую она ощущала каждое утро, проходя сквозь высокие двери здания на бульваре Капуцинов, Камилла выходила из себя и обвиняла брата в том, что он бездельник, неспособный заниматься ничем серьезным. Вот чем он занимается? Записался в университет, где ни разу не появился, денно и нощно шляется по парижским улицам, таская на плече фотоаппарат и сумку с двумя хромированными объективами. Несчастный, никчемный бродяга! «Да, бродяга, вернее, бродячий артист, останавливающий мгновение», — возражал Максанс и швырял в сестру подушку.