— Я польщена, — сухо заявила Камилла. — Особенно если учесть, что ты не подавал никаких признаков жизни целых три года.
Молодой человек покачал головой, полез в карман в поисках пачки сигарет. Сестра выглядела недовольной, но Максанс понял, что она глубоко обижена.
Камилла обогнула стол и вновь завладела своим «троном». Чтобы прийти в себя, она принялась перекладывать лежащие перед ней документы. Максанс улыбнулся: кой-то раз в жизни его сестра была сбита с толку.
— Я пришел поблагодарить тебя. Если верить моему спасителю, — с иронией добавил фоторепортер, — то своей свободой я обязан именно тебе.
Неловким движением Камилла опрокинула стаканчик с карандашами. «Черт побери! Я так и не сумела взять себя в руки, — подумала она раздраженно». Женщина старательно избегала прямого взгляда брата.
— Ты видел Сергея?
— Да. Он ждал меня у ворот тюрьмы, истинный ангел-хранитель. Затем он отвез меня в отель, где ухаживал за мной целых три дня, пока я не оправился и не набрался сил для того, чтобы вернуться в одиночку в Париж.
Приступ кашля заставил Максанса согнуться пополам. Камилла нахмурила брови, она не знала, как ей вести себя.
— По всей видимости, ты так и не вылечился. Вид у тебя просто ужасный.
Молодой мужчина пожал плечами. За окнами начали загораться уличные фонари. Максанс с замиранием сердца размышлял о том, как ему справиться с этими сумерками, а затем с медленным наступлением темноты. Он думал о черно-белых фотографиях Брассаи, который так любил бродить по ночному Парижу, об одиноких кошках и терпеливо поджидающих клиентов проститутках, стоящих у решеток закрытого парка. Прежде и для него ночь была сообщницей, манящей обещаниями. Теперь он испытывал смутную тревогу от одной только мысли, что ему придется окунуться во тьму. Максанс осознал, что оставил свою юность среди растерзанных снов Будапешта.
— Я рада, что ты на свободе, — неожиданно прошептала растроганная Камилла.
Все ее высокомерие куда-то испарилось. Тушь на ресницах немного размазалась, у линии рта и в уголках глаз наметились первые морщинки — эти знаки печали. «А ведь я и правда совершенно не знаю ее, — подумал Максанс. — Мы выросли совсем чужими людьми, как будто судьба разлучила нас еще во младенчестве».
— Я встретил там девушку, — внезапно заговорил он сразу же севшим голосом. — Ее звали Эржи. Ей было двадцать два года. Она умерла у меня на руках.
Прикуривая сигарету, Максанс заметил, что руки его дрожат, и поспешил отвернуться. Он не мог сказать сестре, что Эржи была единственной женщиной, которую он действительно любил, не мог описать, как они встретились, словно всегда ждали лишь друг друга. Камилла посмеется над ним, она не поверит в эту ослепляющую любовь с первого взгляда. А Эржи и он уже все решили. Теперь, когда Венгрия стала свободной, они отправятся путешествовать и увидят весь мир. «Эта свобода для нас, — говорила она с этим своим милым акцентом, — как воздух, как ветер или любовь. Без свободы нельзя жить, ты должен понять меня». Прежде чем Максанс познакомился с Эржи и с ее друзьями, он действительно не понимал, что такое свобода.