— Умыть бы его, — сказал начальник, — неловко такого к праздничному столу…
— Некогда, некогда, мы заждались, — сказала Олина мама. — Дома у нас умоется! — и потянула меня за собой.
— Как вы попали сюда? — удивился я, видя, что она идёт беспрепятственно мимо всех замков, дверей и сторожей.
— Санитарный врач всюду может войти, в любое место, — ответила Олина мама.
— Здорово! — позавидовал я. — А всё-таки я буду учителем!
— Конечно, — согласилась она. — А Оля — учительницей. Дал слово — держись!
И тут я увидел Олю. Она стояла на той стороне улицы, раскрыв руки, улыбаясь, и глаза её так сияли, что, наверно, из них-то и рождались солнечные зайчики. Зажигательного стёклышка в руках её не было.
— Шумбрат, Берёзкин!
— Шумбрат, Оля!
И мы пошли рука об руку. И она рассказала, как вместе с родителями подняла на ноги всё начальство, чтобы найти меня. А я рассказывал, как чуть-чуть не стал Котом. И мы уже строили планы, как будем перевоспитывать беспризорников. Мы были так счастливы, что нам хотелось добиться счастья для всех людей.
Как это сделать, мы ещё не знали. Но мы уже знали, что посвятим этому всю свою жизнь.