Лекёр, который все же был чужаком в этом отделении, вежливо спросил его:
— У вас найдется свободная минутка?
— Конечно, господин комиссар. Мы играли в карты…
— Вы сможете посторожить господина Пелардо во время нашего отсутствия?
Боец был не в курсе происходящего и потому с изумлением смотрел на элегантно одетого мужчину, невольно внушавшего ему уважение.
— С удовольствием, господин комиссар…
Несколько минут спустя Лекёр и Мегрэ стояли у колоннады. Над ступеньками был навес, укрывавший от дождя, который рисовал частые полосы в темноте.
— Там я задыхался… Я подумал, что нам было бы неплохо подышать свежим воздухом…
Над городом висела огромная туча, из нее то и дело вырывались сверкающие молнии, но ветер стихал. Улица была пуста, если не считать изредка проезжавших по ней машин, которые медленно ползли, поднимая фонтаны воды.
Начальник уголовной полиции Клермон-Феррана закурил сигарету и стал смотреть на дождь, стучавший по цементу и листве сада.
— Я чувствую, что позорно увяз в этом деле, патрон… Мне следовало бы уступить место вам…
— По-вашему, я сделал бы что-либо иначе?.. Вы внушили ему доверие… Был момент, когда он считал пустым делом отвечать на ваши вопросы, предпочитая молчать, чего бы это ему ни стоило… Этот человек дошел до крайней степени отчаяния и ни на что больше не реагировал, только соглашался…
— У меня сложилось такое же впечатление…
— Мало-помалу вы добились от него нескольких ответов… Он начал проявлять интерес… Потом произошло нечто такое, чего я не могу понять… Какая-то произнесенная вами фраза поразила его…
— Какая?
— Не знаю… Но уверен, что он сломался… Я непрерывно наблюдал за его лицом… И вдруг прочитал на нем неподдельное удивление… Нужно попробовать оценить все слова, которые были сказаны… Он был убежден в том, что мы знаем больше…
— О чем?..
Мегрэ, помолчав, закурил трубку.
— О каком-то факте, для него очевидном, а от нас ускользнувшем…
— Может быть, мне стоило вести протокол…
— Тогда он бы молчал…
— Вы и вправду не хотите сами продолжить допрос, патрон?
— Нет, и не только потому, что это было бы нарушением законной процедуры и его адвокат потом мог бы это использовать, но и потому, что я проведу допрос не лучше вас, а может быть, и хуже…
— Но я не знаю, за какой конец браться, и, помимо всего прочего, как бы он ни был виноват, мне его жаль… Это не тот тип преступника, с которым мы обычно имеем дело… Когда час тому назад мы покидали отель, мне показалось, что за ним захлопнулась дверь, ведущая в его прошлое…
— Он тоже это почувствовал…
— Вы так считаете?
— Он хотел во что бы то ни стало сохранить достоинство и любое проявление жалости воспринял бы как милостыню…