В Тунисе 70 тысяч молодых людей ежегодно получают качественное образование по европейскому (точнее, французскому) стандарту. Но тунисская экономика не может поглотить и половину от названного числа выпускников. Проблема предопределена масштабами и структурой экономики страны, с одной стороны, и составом специальностей, по которым в Тунисе готовятся выпускники, с другой. В структуре избранных специальностей преобладают гуманитарные, экономические и юридические профессии. Власти пытались хотя бы частично разрешить проблему, предложив в рамках целевой программы молодым дипломированным литераторам, экономистам или правоведам работать преподавателями в глубинных районах страны. Но и здесь возникли трудности. С одной стороны, в отличие от прочих арабских стран, в Тунисе из-за низких темпов роста населения (ниже даже среднеевропейских цифр), потребность в приросте от года к году числа учителей невелика. С другой – молодые выпускники достойной, но скромно оплачиваемой работе в тунисской глубинке в массе своей предпочитают миграцию на Запад. Они мечтают найти работу в близкой их современным жизненным установкам и представлениям Европе, предпочтительно франкофонной, куда устремляются тысячами по легальными и нелегальным путям.
В Египте молодежь также оказалась движущей силой революции, но на наш взгляд, главная фундаментальная проблема, приведшая к падению старой власти, заключалась в неспособности последней создать адекватные изменившимся условиям парадигмы (пере)распределения национального дохода. В стране на фоне неспешной, но вполне реальной модернизации общества в соответствии с рекомендациями западных неолиберальных союзников зрели объективные, специфические именно для Египта (но не чуждые другим арабским странам) негативные процессы, которые осознавались властями, но которым, в рамках реальной госполитики не уделялось должного внимания.
Специфика Египта в его относительном перенаселении (на 4 % территории страны проживает почти 95 % ее 80-миллионного населения, т. е. фактическая плотность населения – в среднем 1540 чел. на кв. км – одна из самых высоких в мире). Кричащее неравенство и скученность населения делает опасность широкомасштабных выступлений весьма вероятной и придает социальным конфликтам особую остроту. Власти привычно решали проблему «в ручном режиме» – с одной стороны, искусственно поддерживая минимальные (и даже скромно возрастающие) уровни потребления, а с другой, активно занимаясь профилактикой возможных организованных выступлений.
Хрупкий баланс, который удерживался посредством сложной системы продовольственных дотаций, сельскохозяйственных субсидий и мер прямого регулирования сельхозпроизводства был постепенно нарушен усилиями по либерализации экономики. Была ликвидирована система обязательного производства определенных культур, в частности зерновых. В соответствии с неолиберальными воззрениями изменилась концепция продовольственной безопасности. Если ранее акцент делался на максимальное обеспечение продовольственных потребностей страны за счет внутреннего производства, то теперь возобладало мнение, что следует развивать отрасли, которые на мировом рынке обладают сравнительными конкурентными преимуществами (например, туризм), а недостающее продовольствие закупать за счет избыточного дохода глобально конкурентоспособных отраслей. С этой же аргументацией были сняты ограничения на экспорт сельскохозяйственной продукции. Феллахи постепенно переключались с обеспечения внутреннего рынка на более выгодные виды экспортного сельхозпроизводства – ранние овощи для ЕС, апельсины, орехи и проч. В результате в отрасли обозначилось медленное движение к заветной цели реформаторов – начали сближаться мировые и внутренние цены на продовольствие. К 2008 г. разрыв все еще оставался колоссальным, но по стране уже прокатилась продовольственные бунты. Их частью подавили, частью ослабили, отложив очередные реформы.