Двадцать минут спустя, запихнув по-быстрому в себя миску кукурузных хлопьев с молоком и сахаром, он вышел в холодное утро – по утрам всегда было намного прохладнее – спустя какое-то время он поймал такси и поехал на Риверсайд Драйв, где перед зданием мистера Хэмлоу уже стоял черный лимузин, из выхлопной трубы которого булькали белые выхлопные газы. За рулем сидел худощавый мужчина, седые волосы пробивались из под фуражки шофера, наверное, это и был Пемброук, а на заднем сидении, словно сосиска в черном пальто, сидел Джонни Эппик, который открыл широченную дверь и, улыбнувшись, сказал:
– Как раз вовремя. Мы уже все в сборе, залезай.
– Еще одного подождем,– сказал Дортмундер.
Эппику это не очень понравилось.
– С тобой будет кто-то еще?
– Вы его знаете,– успокоил его Дортмундер. – Так что я подумал, что ему нужно с вами познакомиться.
– И это…
– Энди Келп.
Улыбка Эппика вернулась на прежнее место, правда в этот раз даже еще больше.
– Неплохо. Ты начинаешь задумываться над ситуацией, это хорошо. Потом он слегка нахмурился. – А где он?
– Идет по улице,– ответил Дортмундер, кивнув в сторону Келпа, который шел в сторону Риверсайд Драйв.
У Келпа походка становилась небрежной, когда он сомневался в деле, в котором ему предстояло участвовать, и чем ближе он подходил к лимузину, тем небрежнее становилась его походка. Посмотрев на улыбающуюся голову, выглядывающую из открытой двери лимузина, он сказал:
– Готов поспорить, вы и есть Джонни Эппик.
– Раскусил в два счета,– улыбнулся Эппик. – А ты, значит, Эндрю Октавиан Келп.
– Ой, имя Октавиан я использую только по большим праздникам.
– Давай, садись, нам уже пора ехать.
Внутри лимузин был приспособлен под кресло мистера Хэмлоу: длинное сиденье сразу за шофером было повернуто к нему спиной, остальная часть пола была застелена черным волнистым ковром, на котором виднелись полосы от платформы, по которой загружали на борт мистера Хэмлоу. Единственное сиденье было удобным только для двух человек, на котором уже сидел Эппик, Дортмундер уже наклонился, чтобы залезть в лимузин, но каким-то непонятным образом Келп уже сидел рядом справа от Эппика с самым невозмутимым выражением лица.
У Дортмундера был выбор либо усесться на полу, либо сесть на переднее сиденье рядом с шофером, но при этом не участвовать в беседе. Он на четвереньках вполз внутрь, и, когда Эппик закрыл за ним дверь, он принял вертикальное положение сидя. Задняя стенка под окном была тоже покрыта черным ковром, и была очень неудобной, по крайней мере, сначала. И пусть Дортмундеру пришлось сидеть на полу, зато он всех видел.