Теперь в пространстве нашего мышления уже существует объёмная реконструкция реальности. Конечно, это лишь её «карта», но она уже проверена и опробована.
Грубо говоря, мы теперь знаем, как по ней передвигаться, чтобы оказываться там, где нам надо (то есть получать нужный результат).
Но давайте напомним себе это ещё раз: есть «территория» (реальность), и есть «карта» (наша модель этой реальности, её реконструкция).
Каждый раз, когда мы куда-то движемся, мы идём по фактической «территории» и нам необходимо постоянно сверяться с нашей «картой», иначе это неизвестно куда нас уведёт.
Соответственно, мы должны выработать некий набор ключей (знаков, диагностических признаков, показательных фактов), которые помогут нам на постоянной основе соотносить реальность и нашу модель реальности.
Делаем шаг – и сверяемся, следующий шаг – и снова сверяемся.
Этими «ключами» являются те вопросы, которые мы должны постоянно задавать (часто просто самим себе), чтобы выяснить, где мы находимся, и насколько это соответствует ожидаемым промежуточным эффектам.
Если получается неплохо, мы идём дальше. Если нет, то возвращаемся ко второму этапу и дорабатываем свою «карту» ещё раз.
• Четвёртый этап. Отработав однажды этот алгоритм, мы рискуем оказаться заложниками собственной схемы.
А сколь бы точной и продуктивной (с точки зрения полученных результатов) ни была наша «карта», «территория» (реальность как таковая) всегда сложнее и содержит в себе множество аспектов, которые не могут быть – все, целиком и полностью – учтены в рамках того или иного моделирования.
Но как нам заставить свой мозг выйти из колеи, в которую он сам себя с таким усердием загнал?
Путь один – сомнение в очевидности. Когда у нас всё начинает складно и ладно получаться, мы склонны уверовать в свою правоту и непогрешимость, а также в знание истины.
Результаты всегда могут быть лучше, но мы убеждаем себя, что сделали всё, что могли, и лучше быть не может, потому что «такова жизнь».
С одной стороны, это конечно, верно. Но с другой – кто сказал, что это действительно лучшие результаты? Мы же сами себе и сказали, следуя известному принципу экономии.
Но почему же они не могут быть «более лучшими»?
Могут, но для этого нам придётся и пересмотреть свою концептуальную модель («карту», реконструкцию), и понудить мозг сделать что-то, чего он до сих пор не делал (и даже не собирался, честно говоря).
Решение этой непростой задачки кроется в ориентировочном рефлексе (или, как его ещё называл Иван Петрович, – «рефлексе “Что такое?”»). Он возникает у нас в ответ на неожиданность, на внезапный внешний раздражитель.