В черных, туго натянутых чулках, которые доходили до коротких штанишек, в шелковой присборенной курточке, с сеткой, под которую были запрятаны тяжелые косы, Матильда — прекрасный мальчик-чужеземец — вышла из кустов дрока к рампе и взяла аккорд на гитаре, украшенной зеленой лентой. Цикады замолкли, и Матильда начала.
«О великий король, поверь мне, ты можешь начать игру, сердце мое — золото. Поистине мне нечего скрывать…»
Приняв красивую позу, как и подобало сказочному герою, Матильда расположилась у куста чертополоха и мечтательно взглянула на короля — Паули, выскользнувшего из боковых кулис. На голове у Паули была золотая повязка, а над ней огромный бумажный цветок чертополоха — королевская корона. В ночной рубашке, доходившей ему до пят, добрый священник казался каким-то высоким зловещим призраком, пришельцем с луны. Кое-кто из прихожан захихикал.
Торжественно опустив свой скипетр, Паули с беспокойством бросил взгляд на опушку леса. Но Матильда недаром так долго и так самозабвенно репетировала с деревенскими ребятишками.
Эльфы в белых бумажных платьицах беззвучно выпорхнули из-за деревьев и сбежали вниз по склону. Правда, кое-кто из них испугался зрителей и так и не решился выйти на сцену, маленькие фигурки мелькали где-то вдали, в темных зарослях, но это только усиливало эффект. Потом вдруг на сцене появились папоротники — двенадцать ребятишек в одеяниях из зеленой гофрированной бумаги, за ними живые колокольчики, одуванчики и травки. А под конец, семеня ножками, выбежал толстый трехлетний карапуз — листок, качающийся от ветра, ему полагалось все время трясти головой, — и с ним в паре самый худенький мальчуган во всей деревне, изображавший былинку; не сгибая колен, он ходил вокруг листочка, время от времени клонясь в разные стороны, как бы от порывов ветра.
Хоровод эльфов кружился вокруг главных актеров под аккомпанемент хора цикад, который то стихал, то звучал громче. А тем временем главный осветитель труппы — луна — заливал все окружающее волшебным светом.
Сцену семейной ссоры со своей супругой Титанией, кухаркой из «Звезды», Паули безжалостно сократил. Прекрасному мальчику-чужеземцу — Матильде — так быстро удалось их помирить, что уже через секунду Титания, забывшая свою роль, смогла, запинаясь, пролепетать: «Раз так — и я не хочу ругаться».
Утомленный своей миссией примирителя, мальчик-чужеземец заснул, а Паули и кухарка из «Звезды» в знак благодарности одарили его талантами и добродетелью.
Спектакль имел бурный успех. Под гром аплодисментов Матильда взяла еще один аккорд на гитаре, на этот раз сверх программы. Наступила тишина. На сцену снова выбежали эльфы, цветы, зеленые травки и главные герои в пестрых костюмах. Окруженная восемьюдесятью взрослыми и ребятишками — всеми актерами труппы, — девушка запела песню Готфрида Келлера «О, родина моя». Ее подхватили не только артисты, но и зрители. От волнения Паули не мог спеть первую строфу. Он снял корону из чертополоха и прижал ее к груди так, как крестьяне, стоя в церкви, прижимают свои шапки. Звонкие детские голоса поднялись ввысь к звездному небосклону.