Влажная салфетка стёрла чернила с кожи. Хорин помедлил, решая, что выбрать из лежащих возле электроплитки предметов: ножницы, швейцарский нож, кусок крупной наждачки, шило, паяльник, ножовка по металлу, корщётка с деревянной ручкой, ещё кое-что…
Остановился на слегка изогнутом и заточенном куске стальной проволоки, самодельном аналоге хирургической иглы. Подавляющая часть «творческого» арсенала прозаически покупалась в магазинах, но что-нибудь Виталий обязательно изготавливал сам. Это давно превратилось в подобие традиции, счастливую примету…
Нитей было две катушки – красные и чёрные.
– Сашуня, тебе какой цвет больше по душе? – спросил Хорин. – Ой, не смотри ты так… Ладно, крестики – чёрные, нолики – красные. Торопиться нам некуда…
Продел красную нить в ушко, завязал узелок потолще. Воткнул иглу в верхнюю левую клетку, остриё вынырнуло из-под кожи сантиметра через полтора. Хорин ухватил его кончиками пальцев, потянул дальше…
Съёмную «двушку» он покинул спустя три часа. Отпечатки пальцев были стёрты. Паяльник, корщётка и прочее лежало в чёрном полиэтиленовом мешке, старательно приведённое в негодность и перемешанное с накопившимся за предыдущие дни мусором. Электроплитка осталась в квартире. Она была хозяйской и пришлась очень кстати, избавив Виталия от лишней покупки.
В этот раз Хорина посетило особое вдохновение, и в ход пошли все без исключения инструменты. Сашуня умерла на исходе второго часа. Скорее всего – от болевого шока, когда Виталий попытался засунуть ей туда включённый паяльник. Хорина это огорчило, он рассчитывал позабавиться чуть дольше. Надо же, сдирание кожи и отпиливание пальцев пережила… И соски отрезанные. А тут – бах, и всё.
Два квартала он прошёл пешком. Выкинул «набор индивидуалиста-затейника» в заранее присмотренный мусорный контейнер. Тот был заполнен на три четверти – гарантия, что мусоровоз приедет в ближайшие день-два. Безо всякой брезгливости надорвал пару чужих пакетов, вывалив их содержимое на свой. Небольшая подстраховка от «вонючих копателей». Инструменты были старательно очищены от крови… но Виталий всегда считал, что лишних предосторожностей не бывает.
Доказательством его правоты служили шестнадцать лет, за которые он ни разу не попал в поле зрения сыскарей-«убойщиков» из двадцати пяти городов.
Хорин помнил их все. Казань, Киев, Новосибирск, Ярославль, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Волгоград – в них он отметился по два раза… В остальных – по одному. Разрыв между первым и вторым визитами был не меньше десяти лет.
Виталий не вёл никаких списков, не делал фото и видео, не оставлял себе