…Осенью рано темнеет. Сарафанов приподнимается, оглядывается и неслышно уходит в темноту, на восток. За ним след в след — остальные разведчики. Долго шли по холодной воде неглубокого ручья. Теперь, если и обнаружит враг следы в рощице, то у берега ручья они оборвутся.
Еще на пути к границе Восточной Пруссии приметил Сарафанов заброшенный хуторок неподалеку от польской деревушки. Там решено было переночевать. Вот и хуторок.
Но что это? Из темноты слышен чей-то разговор. Сарафанов прислушался. Нет, это не немецкий, говорят по-польски. На минуту командир задумался. Перед уходом в тыл врага ему не рекомендовали вести захват пленных: ведь этим можно было бы обнаружить себя. Задача была — произвести наблюдение на границе, к себе внимания не привлекать. Но с поляками можно и нужно поговорить, решает командир.
Рисковать всей группой нельзя. Сарафанов посылает на хутор разведчика, немного владевшего польским языком. Вся разведгруппа вслед за ним приближается к дому, чтобы прийти на помощь товарищу, если это будет нужно. Напряженное ожидание. Проходят одна за другой томительные минуты. Но вот из темноты появляется разведчик. Чуть слышно шепчет:
— Порядок. Здесь друзья!
Вскоре разведчики уже уютно устроились в душистом сене на чердаке дома. Здесь трое. Двое — в дозоре у дома. Сарафанов в это время сидел за столом в маленькой, почти пустой комнате. Напротив, положив на стол тяжелые, узловатые крестьянские руки, хозяин дома, пожилой поляк.
— Все фашисты проклятые забрали, — говорит угрюмо поляк и обводит рукой вокруг. Изъясняется он на довольно чистом русском языке. Оказывается, до революции служил солдатом в царской армии.
Старый солдат хорошо ориентируется по карте, у него цепкая память. И вот уже появляются на карте, которую достал из планшета Сарафанов, обозначения огневых позиций вражеской артиллерии, скоплений пехоты.
Поляк подробно рассказывает Сарафанову о расположении штабов и складов. Он, конечно, не знает, что происходит внутри, на строго охраняемых врагом объектах. Но ведь видно, куда везут горючее, куда снаряды, а откуда день за днем выезжают штабные автомашины и мотоциклисты. Сарафанов благодарит поляка, а тот пожимает плечами и говорит:
— Спасибо скажете, когда до своих карту донесете.
— Постараюсь, — скупо улыбается Сарафанов.
Днем поляк уходит в деревню, что в двух километрах.
На хуторе остается его жена, молчаливая старая женщина.
.Она сытно накормила разведчиков, которые по очереди покидали свое убежище на чердаке, чтобы побыть в тепле.
Опустившись на стул, положив на колени такие же, как у мужа, натруженные руки, женщина молча переводила взгляд с солдата, сидевшего за столом, на висящую на стене большую фотографию. От поляка Сарафанов, а от него и разведчики уже узнали, что на снимке — сын стариков. Он служил на флоте в 1939 году в польском порту Гдыне. В дни ожесточенных боев с гитлеровцами пропал без вести.