Если для меня в своей траншее томительно бежало время, то как должно идти оно для них во вражеском логове? Выдержка, железная дисциплина — вот что сейчас было оружием разведчиков.
Наконец-то скрипнула дверь, и в луче света, павшем изнутри дзота, тускло блеснул фельдфебельский погон. Бывают же дела, которые даже фельдфебель не может сделать в блиндаже…
Смутно ориентируясь в новом для него, как выяснилось позже, месте, фельдфебель неосмотрительно шагнул прямо в сторону разведчиков и в ту же минуту попал в их железные объятия. Мгновение пошло на то, чтобы заткнуть кляпом рот пленному и спеленать его, что называется, по рукам и ногам.
Скорее вниз, к озеру… Оказывается, поляк не ушел. Он остался на берегу вместе с группой ближнего обеспечения.
Лишь убедившись, что все возвращаются, он последним вошел в воду.
Только через десять минут гитлеровцы обнаружили исчезновение фельдфебеля и начали сильную стрельбу. Но они опоздали. Разведчики были уже далеко вместе с пленным, который, как пишут в разведсводках, сообщил ценные сведения.
Утром мы отправляли проводника в тыл, в госпиталь.
Долго махали вслед уезжающему новому другу наши солдаты, пока автомашина не скрылась за поворотом.
Радостно, с чувством исполненного долга, встретили разведчики 27-ю годовщину Великого Октября.
* * *
Припоминается мне еще одна история о мужестве наших разведчиков, о помощи, которую им оказали польские друзья.
…15 ноября 1944 года темной ночью к западу от Августова в районе деревни Слепск разведчики во главе с уральцем младшим лейтенантом Николаем Павловичем Сарафановым проникли через передний край врага. С ним были старший сержант Павел Ларионов, сержанты Александр Фокин, Павел Картавенко, Иван Головко, рядовой Александр Самсонов.
Группа Сарафанова преодолела по бзздорожью многокилометровый путь и в ночь с 16 на 17 ноября в районе Правдцискена вышла к границе Восточной Пруссии.
…Медленно рассветало. Туман плыл сначала сплошной пеленой. Потом только рваные клочья поднимались из низины. Солдаты-разведчики молча наблюдали. В нескольких десятках метров от них была Восточная Пруссия.
Здесь пока тихо. Холодные порывы ветра бросают косые струи дождя. Сарафанов всматривается в очертания вражеской обороны. Не пропустить бы ни одной детали, ни малейших подробностей. Карандаш бегает по взмокшей бумаге. Разведчики неподвижно лежат на размякшей земле. Насквозь промокли маскхалаты, холод сводит руки, ноги. Но нельзя ни двигаться, не шевелиться, ни разговаривать, ни даже — боже упаси! — кашлянуть.
Неподалеку от реденькой рощицы, где укрываются разведчики, проходит грунтовая дорога. По ней к фронту и от переднего края идут автомашины, движутся вражеские солдаты. Все эти передвижения, их интенсивность фиксируют разведчики. За день сделаны десятки записей о наблюдениях.