– Да? Тогда, думаю, Гитлер должен был сгореть синим пламенем 22 июня 1941 года. Да и саму Германию, наверное, должно было разнести похлеще, чем атомной бомбой.
– Ты забыл о миллионах немцев, которые хотели прямо противоположного нам. Вообще все эти энергетические дела – вещь довольно сложная. Имеют значение многие нюансы. Например, важно точно знать местонахождение объекта. И обязательно сосредоточиться на единой мысли одновременно. Именно поэтому у нас нет прямых эфиров с президентом.
– Есть прямые эфиры.
– Нет прямых эфиров!
– Но как же…
– Вот так же. И скажу больше. Когда по телику крутят эти «прямые эфиры», президенту предписано находится глубоко под землей.
– Но на людях-то он вживую появляется.
– Ты разницу чуешь? На Красной площади даже если сто тысяч соберется – это мелочь. В свое время царю-батюшке, чтобы от толпы защититься, просто молебна за здравие хватало. Тем более что собирается народ, как минимум, настроенный нейтрально. В основном же на такие встречи приходят поклонники. От них защищаться не надо, они только на пользу: когда поклонников целое государство, сразу все в рост идет. Заметил закономерность? Царь – это аккумулятор народной энергетики. Как, знаешь, – снова пример из оптики – линза, фокусирующая свет в одной точке.
– Как товарищ Сталин, – вставил я.
– Точно, – поднял палец Врач. – Даже серая посредственность может стать выдающимся царем, имея поддержку миллионов.
– Он эту поддержку репрессиями заработал.
– Глупости не говори, – отмахнулся Врач. – Впрочем, мы не об этом. Торопов… ну Михаил Ильич и эти его сопротивленцы, они очень переживают, что нейрофоны людей собственной воли лишают. Типа зомби делают. В обществе потребления большинство и без того зомби. Меня страшит другое: кто и для чего конструирует из нас ментальное оружие?
– Интересно излагает, паскуда!
– А! – я вздрогнул и снова чуть не упал.
– Да Стрелков это, – Мини щелкнул по обложке. – Лихо так, знаешь, закрутил! Вернемся с дела, обязательно дочитаю.
Я взглянул на часы: половина двенадцатого. Поспал часа два в общей сложности. Ну хоть что-то. Работая в охране, очень быстро учишься спать на чем угодно и где угодно – это вроде защитной реакции организма на нудную однообразность бытия.
– Давай-ка иди сюда! – позвал я Мини.
Пододвинул поближе стул без спинки, достал ствол, нож, рацию, скинул куртку. Мини подкатился на кресле, тоже разложил арсенал. Навинтили глушители, распихали поудобнее запасные магазины…
– А нож ты зачем на руку крепишь? Как Чак Норрис?
– Я тоже так раньше думал. А потом однажды на Донбассе нас с Лех… с другом одним ночью укровская ДРГ повязала. Все забрали, а ножик под рукавом не нащупали… земля им стекловатой. Вот с тех пор и ношу. На счастье.