– Нам необходимо выйти на связь с Домом, – сказал Аварис, решительно подведя черту под своими размышлениями, – какой здесь ближайший крупный город?
– Тавора, – умиротворенно просветил главу отряда уже сонный Лакуст.
– Значит, с утра туда и выдвинемся, – отрезал владеющий и приступил к уже успевшему остыть ужину.
Мараграс
– Эта буква обозначает звук «ф’уэ», – Мараграс указала на символ на листе и внимательно посмотрела на Макса, сидящего за столом рядом.
День подошел к концу. Был уже поздний вечер. На ночном небе успели взойти сестры. Все посетители давно разошлись, кто по домам, а кто по своим номерам. В зале «Старого наемника» остались только Мараграс, Макс и пьющие за стойкой пиво Харан с Дораном. Сидящий напротив Макс потер синяк на скуле, покосившись при этом на Харана, с которым они утром тренировались в бое на мечах, и, сноровисто окунув металлическое жало пера в чернильницу, написал на листке бумаги заглавный и строчной символ названной Марой буквы. Мгновение помедлив, он вывел рядом с буквой в квадратных скобках короткую плавную вязь, еще через секунду появилась черта, и такой же вязью было написано какое-то слово.
– Что это? – Девушка с интересом рассматривала незнакомые, плавно перетекающие друг в друга символы.
– Транскрипция, – непонятно ответил парень. Закончив писать, Макс поднял взгляд и увидел недоуменное выражение лица девушки. – Я записываю, как звучит буква, – пояснил он, – а рядом слово, которое начинается с этой буквы, правда, на своем языке.
Мараграс кивнула и внимательнее всмотрелась в неизвестные символы.
– Так ты владеешь грамотой? – Почему-то этот факт уже не удивлял ее.
– Вашей? Нет. А своей – вполне. – Парень весело усмехнулся, отложив перо, и сделал глоток чифы из стакана, стоявшего рядом.
Мараграс оторвала взгляд от вязи неизвестного языка и внимательно посмотрела на странного парня. Когда он только пришел на постоялый двор, девушка смогла его узнать не сразу. Уж очень этот мрачный парень со злым взглядом и тонким шрамом под левым глазом отличался от встреченного на рынке высокого блондина с широкой улыбкой, который помог ей собрать продукты и нагло спер яблоко из ее корзины.
Прошло десять дней, и он вновь изменился. От встреченного на рынке парня у него осталась широкая улыбка, но на самом дне глаз были видны печаль и злость, которые он старательно прятал.
– А кем ты был у себя на родине? – Девушка заглянула в серые глаза.
– Кем я был… – Макс печально усмехнулся, отведя взгляд в сторону, но уже через секунду весело оскалился, а в глазах мелькнула хитринка. – Менестрелем!