Проходящая в паре шагов женщина лет сорока, с корзиной в руках, осмотрела меня с ног до головы и, презрительно пробурчав что-то под нос, пошла своей дорогой. Близился полдень…
Оделся я по местной моде, скинув свою прежнюю одежду в мешок с кусками заранее обжаренной тыквы и засунув нож за голенище – так же, как и у покойника, которому он раньше принадлежал, – и двинулся к городу, с четким планом действий: влиться в толпу и прикинуться ветошью, не отсвечивая, то есть не привлекать внимания. Тело от волнения пробивала мелкая дрожь.
Солнце грело мягкими утренними лучами. Бодрым шагом спустившись с холма, я ступил на пыльную дорогу, ведущую к воротам. Впереди ехала большая повозка, затянутая грязно-белым тентом. Поравнявшись со стариком, ведущим невысокого, нагруженного тюками осла под уздцы, я приветливо улыбнулся. Дед нервно сглотнул. Быстро оглянувшись, он снова покосился на меня и потащил упирающегося осла на другую сторону дороги.
«Мило», – пронеслось в голове.
Играющая с веселыми криками ребятня на обочине дороги, видимо живущая в пригороде, обратив на меня внимание, загалдела еще сильнее, недвусмысленно показывая пальцами в мою сторону. Сделав вид, что ничего не заметил, я пошел дальше. Нездоровая реакция населения начала нервировать. Ребятня же какое-то время брела за мной, что-то постоянно крича.
Вскоре им это надоело, и они отстали, я же обогнал деда. Плотность трафика на дороге по мере приближения к воротам увеличивалась. Стараясь не пялиться, я украдкой рассматривал спешащих людей. Окружающие же не страдали моими предрассудками о вежливости и смотрели словно на экспонат кунсткамеры. Надежды на то, что мой внешний вид не будет выделяться, не оправдались. Сложно слиться с толпой, когда твой рост метр восемьдесят пять и шевелюра светлая, а окружающие люди в подавляющем большинстве шатены со средним ростом метр шестьдесят – шестьдесят пять.
Одеты идущие рядом граждане были крайне разнообразно. Похоже, здесь собрались не только жители местного пригорода, но также путешественники всех мастей. Поправив шапку, я прибавил ход и поравнялся с повозкой.
Взгляд упал на запряженных в нее лошадей. Невольно вырвался удивленный присвист. Лошади… Нет, не лошади. Скорее быки, напоминающие плод любви между яком и конем-тяжеловесом, с меланхоличным видом тянули повозку. Взглянув на возничего, то и дело лениво охаживающего животных плеткой по бокам, я, запнувшись, сбился с шага.
На козлах сидел человек… или не человек… или все-таки человек…
Окружающий бред заиграл новыми красками. Мужик, держащий вожжи, заметив мой интерес, ответил взаимностью и стал разглядывать меня. Не поворачивая головы, он крикнул что-то внутрь кузова, накрытого тентом. Через мгновение наружу показались две таких же рогатых головы!