— Случилось, — буркнул Скворец.
— У нас в лагере?
— Да.
— Значит, ты там был?
— Был. — Скворец нахмурился. — Когда ты уснул, я ушел потихоньку, с Тамаркой повидаться… Цыганок — из твоих однокашников? — спросил он вдруг.
— Да, — Воробью показалось, будто он начал что-то понимать, — с ним что-нибудь случилось? Его сегодня ночью вроде бить хотели, — добавил Воробей, припомнив сценку во время обеда. — Мишка толстый со своими дружками.
— Вот как? — Скворец, похоже, сильно заинтересовался. — За что?
— Не знаю, — Воробей пересказал ему то, что видел и слышал.
Скворец несколько секунд размышлял.
— Понятно… — протянул он наконец. — А что, Цыган действительно такой тихий?
— Вроде да. — Воробей пожал плечами. — Ты видел, как его били?
— Я другое видел, — коротко и с неохотой ответил Скворец. Он еще подумал. — Знать бы, из-за чего этот Мишка на него взъелся… Хотя и это уже не важно. Ты не знаешь случаем, на повара твой Мишка зла не держал? Не задумывал ему какую-нибудь свинью втихую подложить?
— Не знаю. Мишка кому угодно может свинью подложить. Но чтобы он зуб на повара имел, я не замечал. А что?
— Ничего. Словно все вдруг в бешенство впали. Дни, что ли, такие… — Скворец встал и потянулся. — Путь нам не близкий предстоит. Выдержишь?
— Выдержу, — заверил Воробей.
— Хорошо. А с тобой, дед, мы договорились, — повернулся Скворец к старику. — Тамарку с Цыганом не оставляй. И ни полсловечка никому…
— Да уж можешь на меня положиться, — сказал старик. — Чтоб я да своего напарника подвел…
Скворец взглянул на Воробья и улыбнулся.
— Я иногда деду браконьерствовать помогал, есть такой грех, — объяснил он. — А это все равно что побратимами стать. Верно, дед?
— Верно, — подтвердил дед. — Мы теперь всегда друг за другом стоять должны.
— Но почему Тамарка с Цыганом прячутся? — спросил Воробей.
— По пути объясню, чтоб не скучно шагать было. Времени, боюсь, у нас мало. Хорошо хоть тебя, несмышленыша, вытащить успел.
— Отчаянное ты что-то задумал, — пробормотал дед.
— А ты помолись за нас, — усмехнулся Скворец. — Хуже не будет.
Воробей уже понял, что приключилось нечто совсем нехорошее, и боялся даже спрашивать, что именно.
— Ступайте с Богом, — вздохнул дед.
Скворец вынул еще пару папирос, положил на стол.
— Последним делюсь.
И не давая деду времени рассыпаться в благодарностях, взял Воробья за плечо и повел из избы.
…Когда они вышли на крыльцо, то в сером полусумраке наступающего утра увидели на небе красноватый отблеск — за лощинкой, за перелеском, в стороне деревни.
— Значит, вовремя мы с тобой успели, — сказал Скворец.