— Сам нарвался… — то и дело повторял сквозь зубы все тот же официант, пока высвободившаяся рука Уайлдера не вцепилась ему в горло, надавив что было сил на адамово яблоко.
Где-то позади раздавались крики Памелы:
— О нет! Подождите! Остановитесь!..
Его протащили полутемным коридором и мимо фонтанчика в вестибюле.
Он продолжал, сколько мог, сжимать горло сказавшего: «Сам нарвался», видя в этом единственный способ сохранить остатки достоинства. Потом распахнулись массивные двери, и Уайлдера выбросили наружу. Он раскорякой шлепнулся на асфальт, сразу вскочил, но потерял равновесие, упал снова и затем поднялся уже медленнее.
Когда в дверях показалась Памела, он растерянно бормотал:
— Машина… где эта сраная машина?
— Ее перегнали на парковку… — сказала она. — Подожди, я…
Но служитель уже рысью мчался за машиной, а минуту спустя Уайлдер сидел за рулем и с возрастающей скоростью катил прочь от ресторана по бульвару Ла-Сьенега.
— Сейчас же останови машину! — потребовала она тоном на удивление твердым для только что рыдавшей женщины. — И дай мне сесть за руль, иначе ты угробишь нас обоих.
Однако он не пожелал уступить ей место, и Памела испуганно съежилась на пассажирском сиденье, пока он выполнял неверные повороты и резко перестраивался, провоцируя негодующие сигналы других машин, одной из которых он еще и поцарапал крыло.
Когда они все же добрались до дому, он сразу сделал себе двойную порцию виски. Она тоже немного выпила, видимо собираясь с духом, прежде чем сообщить важную новость.
— Я ухожу от тебя, Джон, — сказала она, с бокалом в руке меря шагами ковер. — Я больше не могу это выносить. Сегодня, пока ты ездил к врачу, я подыскала себе другую квартиру и уже внесла задаток. Перееду туда завтра утром.
Его шок — «Малышка, не уходи! Только не это!» — сопровождался, как ни странно, облегчением: ведь без нее он сможет выпивать в любое время, хоть рано утром. А ей все равно придется быть с ним в контакте, чтобы не пропустить следующую встречу с Манчином. Так что никуда Памела от него не денется.
— Там нет телефона, — продолжила она, — но, как только его установят, я сообщу тебе номер, чтобы мы могли быть на связи по поводу Манчина. Извини, Джон, но такая жизнь мне осточертела.
— Погоди, — сказал он, — я приму свой комплекс экстренной помощи.
— Что-что ты сделаешь?
— Бринк прописал мне комплекс для приема в экстренных случаях — сейчас, похоже, самое время.
— Брось, Джон, неужели ты до сих пор веришь во всякие чудодейственные снадобья? Ты не сможешь изменить самого себя с помощью таблеток.