«прекраснейшим из всех когда-либо виденных ею мест», а Пол ее рассмешил, посоветовав сохранить в памяти эту красоту, потому что в Лос-Анджелесе и смотреть-то будет не на что — только трущобы из пластика в окружении чахлых пальм.
О чем никто из них не упомянул (поскольку все было обговорено еще перед отъездом из Нью-Йорка), так это о намерении Дженис навестить в Лос-Анджелесе своего бывшего супруга.
Шел 1970 год, смутный и тревожный во многих отношениях, но кое в чем Дженис Борг все же везло. Грязная война во Вьетнаме продолжалась, и она благодарила судьбу за предоставленную Томми студенческую отсрочку от призыва. Ричард Никсон стал президентом, чего наверняка не случилось бы при живом Роберте Кеннеди, впрочем Пол говорил, что Никсон не совсем безнадежен и еще сможет подняться до уровня своей должности.
Когда они свернули с прибрежной автострады на бульвар Сансет, Пол умолк и продолжал молчать на протяжении многих миль. При этом лицо его как будто слегка помрачнело, но Дженис уже усвоила, что не стоит прерывать его периоды молчания. Это могло означать, что он думает о Натали, и она вполне его понимала, поскольку временами, хоть и не так часто, сама умолкала в раздумьях о Джоне. Впрочем, эти перерывы в общении никогда не затягивались надолго, и это было одной из множества прекрасных черт их семейного союза.
— Какое название тебе больше нравится? — наконец заговорил он. — «Беверли Уилшир» или «Беверли Хилтон»?
— Сам решай. Ты лучше меня разбираешься в отелях.
Он лучше разбирался и во всем прочем. Она не говорила этого вслух из опасения, что похвала прозвучит глупо, однако это была правда. Она не встречала никого другого, чьи суждения всегда были настолько безошибочными.
— Ох, какая прелесть! — восклицала она, когда их машина мчалась между рядами высоких пальм, а когда они подрулили к «Хилтону», переключилась на эпитет «чудесный».
Их номер был чудесным, как и поданный им ужин; и все было чудесно на следующий день, пока не пришло время покинуть Пола и отправиться в Камарильо.
— Я не поеду туда, если ты этого не хочешь, — сказала она. — Джон и знать не будет, что мы побывали в этих местах.
— Нет, — ответил Пол, — тебе лучше поехать. Так будет правильно.
Следуя по шоссе, а затем по нескончаемым проселочным дорогам, она не то чтобы испытывала страх при мысли о встрече с Джоном, скорее это было тревожное предчувствие, поскольку она просто не знала, чего ожидать. Нервничая, она сильно потела, прежде всего голова и подмышки.
Издали больничный комплекс мог произвести приятное впечатление, однако с приближением к нему вы начинали понимать, где очутились. На солнышке перед входом в главное здание бродили пациенты в серых или зеленых саржевых робах, а на лужайке рядом с парковочной площадкой пара дородных, медлительных родителей была занята мытьем своего взрослого сына. Сначала они сняли с него рубаху и обтерли туловище намыленной губкой, обмакивая ее в пластиковое ведро с горячей водой; затем отец повернул его лицом к стене здания, а мать спустила штаны и тщательно вымыла нижнюю часть, включая промежность.