— Ждешь женишка, золотинушка? — спрашивает старушка, останавливаясь и опираясь подбородком о посох.
Дуняшка отвечает без слов, одним взглядом.
— Променял тебя на золото женишок, — ехидно сообщает старая, — а золото на золото не меняют.
И снова вместо ответа тот же взгляд, безмолвный, покорный.
— Жив будет, а твоим не будет, — слышит она вкрадчивый елейный голос. И не знает, что подумать. «Был бы жив, был бы жив», — стучат в висках кровяные жилки.
— Ишь ты, уже и смирилась, — осуждает ее волшебница. — Все в моих руках…
Дунюшка силится что-то сказать, но не может произнести ни слова, и только хрип вырывается из горла. Она- протягивает руки, молитвенно складывает их и падает на колени.
— Выкуп, — по-совиному клекочет старуха.
Дунюшка срывает с указательного пальца золотое обручальное кольцо, с кровью выдергивает из ушей дорогие сережки и с нескрываемой злостью бросает их к ногам старой.
— Все, все возьми, — наконец прорывается у нее голос, — только отдай любимого.
А кто-то сзади придерживает ее за плечи, успокаивает с детства родными словами.
— Ну, что ты, внучушка, разбушевалась. Нетто можно так. Вот и подарки жениховы поскидала в воду.
Трое суток Дунюшка металась в горячечном бреду. Придя в себя, она так и не поняла, во сне или наяву к ней приходила волшебница. И, только убедившись, что нет ни кольца, ни сережек, она решила, что все было на самом деле. А когда за рекой один за другим ударили два выстрела и дед Кухтарь закричал: «Упреждают! Наши идут!» — Дунюшка улыбнулась умиротворенно, как улыбаются люди, вернувшие потерянное счастье.
— Будя, маманя, поскитались, — отрубил Дмитрий, когда вся семья Дремовых сидела за столом после возвращения братьев с неудачного поиска. — Детям и внукам своим закажу, чтоб не гонялись за золотом, не бродяжничали.
— От Митеньки больше ни на шаг, — решительно заявила невестка.
— Не про нас тайга, — единодушно решили Степан и Иван, — обойдемся без золота, хватает этого добра в хозяйстве.
— И то верно, сынки, — согласилась со всеми Галина Федоровна, хотя в душе пожалела, что не отцовского склада оказались сыновья. — Бог вам судья, что не сдержали клятву. Пусть он сам будет хранителем тайны отцовского клада.
Галина Федоровна встала перед образами на лавку и под задник иконы Николы-чудотворца подсунула кусок сыромятины с чертежом, указывающим путь к дремовской золотой жиле. Дед Кухтарь трижды осенил лоб крестным знамением и с затаенным вздохом прошаркал негнущимися ногами к лавке.