– А это что такое? – опасливо спросила Коралия, наклоняясь к тарелке, где булькало что-то неаппетитное.
– А ты попробуй! – предложил Ромарик, запуская в варево ложку и поднося её ко рту. Последовала гримаса отвращения, лицо оруженосца побагровело. – На вкус как переперченная плесень!
Кор Мехтар, сидящий на троне, веселился от души.
– Корриганы неисправимы, – прошептал Гиймо. – Они одновременно ласковые и жестокие.
Хорошее питьё и несъедобная еда – в этом всё их чувство юмора!
– Лично меня, – прошипел Бертрам, тоже попробовавший мерзость с тарелки, – это совершенно не забавляет. Никогда не ел такой гадости! Даже в Гифду! Это стыд, позор и наглое оскорбление!
Видя их растерянность, правитель хохотал как сумасшедший.
– Скажите, друзья, Обманул ли вас я?
Не это ль приём, достойный царя?
Красный от гнева Бертрам вскочил и испепелил Кора Мехтара взглядом.
– Без глупостей! – взмолился Гиймо. – Сядь!
Но Бертрама было не остановить. Его не смущала даже сложность языка Корриганов:
– Кор Мехтар, старый прохвост,
Пора тебя оттаскать за хвост!
Хорошие шутки с гостями!
– Посоветуйся-ка со своими друзьями! – последовал немедленный ответ. – Король не привык, чтоб дурак корёжил наш славный язык!
– не гневайтесь, ваше величество! – вмешался Гиймо, вскакивая. Пристыженный Бертрам не знал, куда спрятаться от негодующих взглядов Амбры и Ромарика. – Для нас ваш язык – всё ровно что птичий…
– Браво! Вполне корригановы речи! Кто к нам пожаловал в этот вечер? – ответствовал король.
– Все мы обитаем там, – начал Гиймо, указывая пальцем наверх. – Нахала зовут Бертрам.
– Но я… – вскинулся колдун и тут же прикусил язык: Амбра больно наступила ему на ногу.
– Амбра с Коралией, близняшки,
Красавицы и милашки…
Гиймо обливался потом, попытки изъясняться на корригани стоили ему больших усилий.
– Гонтран всегда спеть вам песню рад.
А Ромарик – мой двоюродный брат.
Агата…
– Немного горбата… – шёпотом подсказала Амбра, не сумев отказать себе в таком удовольствии. Гиймо в изнеможении утёр лоб.
– Для Агаты похвал не содержит словарь.
Что до меня, я – Гиймо, государь.
Король, внимавший ему с учтивой благосклонностью, улыбнулся всей своей тёмной мохнатой физиономией.
– Ну-ка, несите ещё свечи!
Кажись, я не зря потратим вечер!
Он махнул рукой, и несколько Корриганов, забыв про игры, бросились к людям. Пленники опасливо поёжились.