Со слоем дёрна пришлось повозиться, но дальше дело пошло веселей — земля была достаточно рыхлой и легко поддавалась хорошо заточенному стальному лезвию трофея.
— Товарищ лейтенант! — крикнул Потапов, копавший неподалёку. — Не повезло нам, да? Батальон будет Самодуровку брать, а мы тут просидим на задках.
— Что поделаешь, Вася. Не всем же героями быть. Кто-то должен и фланги прикрывать.
— Всё равно обидно. Хочется немца мутузить.
— Ещё намутузишься, — отмахнулся Александр. — Копай пока.
Впереди и справа от позиции взвода стояла густая, высокая рожь, местами выгоревшая и замятая гусеницами, колёсами и ногами. Где-то в этой ржи, судя по карте, прятался овраг, по которому немцы могли незаметно подобраться и неожиданно напасть, застать взвод врасплох. Такая вероятность вызывала в душе Александра тревогу. Поэтому нужно было принять меры к тому, чтобы её предотвратить.
— Патрикеев и Сайфулин, ко мне!
Названные им бойцы подбежали, пригибаясь, и упали на землю рядом с командиром. Пётр Патрикеев, отлежавшись в госпитале после мартовского ранения, вернулся в родной взвод вполне здоровым и бодрым и вновь получил в руки ППШ, из которого отлично умел стрелять. Перед самой Курской битвой Пётр отметил свой двадцать первый год жизни. Родом он был из Запорожской области, где до призыва в армию трудился в колхозе.
— Ставлю вам задачу. Выдвигаетесь вперёд, находите овраг и занимаете оборону на его краю с этой стороны. Ведёте наблюдение с целью не допустить скрытного подхода врага. В случае его обнаружения открываете огонь и сразу отступаете к позиции взвода. Задача ясна?
— Так точно! — хором ответили Сайфулин и Патрикеев.
— Смотрите… аккуратно там. На рожон не лезьте. Шибко не геройствуйте. — Александр внимательно оглядел рядовых. — Гранаты есть?
— Имеются. — Патрикеев хлопнул рукой по висевшей на ремне гранатной сумке. — Пара лимонок.
— И у мена одын есть. — Сайфулин ощерился, показав крепкие зубы.
— Ну всё, по коням! Ещё раз повторяю, на рожон не лезьте.
— Да поняли мы. — Патрикеев тоже улыбнулся, но улыбка у него получилась грустной. — Не волнуйтесь, товарищ командир, не подведём.
Тут же оба, прихватив свои вещмешки, скрылись в ржаных зарослях. Проводив бойцов взглядом, Александр вдруг ощутил на сердце какую-то необъяснимую тяжесть. Такого с ним никогда ещё не было.
— Ничего, всё будет хорошо, — пробормотал он себе под нос. — Главное, не думать о плохом.
Со стороны Самодуровки раздалась яростная пулемётно-ружейная пальба, говорящая о том, что батальон пошёл в наступление. Немного послушав привычные уху звуки войны, Александр продолжил рыть окоп. Это занятие хорошо успокаивало и отгоняло мрачные мысли, упорно норовившие прижиться в голове.