«Жив!»
Семён приподнялся, сбрасывая с себя землю и убеждаясь, что его действительно не зацепило, а следующий взрыв был уже дальше и не так страшен. А потом мины стали взрываться на другом фланге батальона, снова приближаясь сюда, и в какой-то момент пришлось опять вжиматься в землю и после — радоваться, что не убило. Всё это походило на какую-то кошмарную игру которую могли придумать только взрослые. Правила в «игре» были простые — сумей выжить…
Помимо миномётного, из Самодуровки шёл и плотный пулемётный огонь. Судя по всему, фашисты, взбешённые потерей траншеи, решили отыграться яростным обстрелом. Ни о каком наступлении в лоб сейчас, естественно, не могло быть и речи, иначе легко можно было положить весь батальон.
— Да, теперь село с ходу не возьмём, — заключил расположившийся справа Потапов, отряхивая рукой гимнастёрку. — Без артиллерии лучше не соваться.
Обстрел продолжался минут пятнадцать, потом наступила тишина. А ещё минут через пять на позиции взвода появился ротный. Левый рукав его гимнастёрки был закатан по локоть, а запястье руки — перебинтовано.
Васильев подошёл к лейтенанту и что-то ему коротко сказал, махнув здоровой рукой на правый фланг, затем хлопнул Романцова по плечу и побежал по траншее в обратную сторону.
— Значит, так, бойцы! — громко объявил лейтенант. — Занимаем оборону вон на том пригорке. — Он показал на виднеющийся метрах в ста бугор с небольшим кустарником. — Роем окопы под углом в сорок пять градусов к основной траншее. Ротный сказал, что скоро будет поддержка артиллерией и танками. Наша задача — прикрывать правый фланг батальона, чтобы не допустить окружения. Вопросы и предложения есть?
Таковых не последовало.
— Тогда перебежками по двое — вперёд!..
Романцов сам вылез из траншеи и, пригнувшись, побежал в первой двойке.
То ли немцы не заметили передвижение взвода, то ли ещё что, но огонь в эту сторону они почему-то не открывали. Благополучно добравшись до указанного пригорка, бойцы тут же рьяно принялись окапываться. К счастью, земля была мягкой, и лезвие сапёрной лопатки входило в неё как нож в масло. Уже через каких-нибудь полчаса были отрыты отдельные ячейки для стрельбы лёжа, которые быстро продолжали углубляться, чтобы превратиться в полноценные окопы. Привычные к этой тяжёлой работе солдатские руки делали всё сноровисто, отточенными движениями…