— Ци-ци-ци… Джээ-джээ-джээ… Ци-ци-ци…
Было даже удивительно, что здесь идёт обычная птичья, а может быть, и какая-то звериная жизнь. Будто и нет никакой войны.
«Да, им, пичугам, наплевать на все мировые войны. У них свои птичьи дела и заботы, которые для них гораздо важнее, чем какая-то там война. Хотя от войны и они страдают не меньше, чем люди. Но им-то, если что, хоть улететь можно. А тут никуда не улетишь и не схоронишься. Да и нельзя…»
Шедший рядом Пужай-Череда поднял руку, подавая знак остановиться. Впереди за деревьями показался просвет. Где-то там, судя по всему, и находился хутор.
— Ну что, лейтенант, я думаю так… Обходим хутор с трёх сторон, а потом я и со мной двое-трое подбираемся к дверям и врываемся в избу… Кто будет сопротивляться, того в расход. Как тебе такая диспозиция?
— А может, лучше гранатами? — Александр показал лимонку. — Чего зазря рисковать?
— Гранатами, говоришь? — Пужай-Череда призадумался и пожал плечами. — Конечно, можно и гранатами, но лучше бы хоть одного из них живьём взять, чтобы судить… — Он махнул рукой, облачённой в трёхпалую рукавицу. — Да хрен с ними. Если что, бросишь одну. — В его взгляде появилась насмешка. — Ты же со мной пойдёшь или как?
— А сам-то как мыслишь? — Александр улыбнулся.
— Ну я так и понял.
— Разрешите мне с вами? — вмешался в разговор Семён Золотарёв.
Пужай-Череда взглянул на него с интересом.
— Уверен?
— Уверен, — кивнул Семён.
— Ну пойдём.
Младший лейтенант распределил, кому окружать хутор справа, а кому заходить слева. Получилось по трое туда и туда. Александр, Семён, Ильяс Давлетгиреев и ещё один «ястребок» пошли с Пужай-Чередой на хутор в лоб.
У края леса, под кустами, лежали ещё три истребителя: пожилой мужик с ППШ и два мужика средних лет, вооружённых мосинками. Одеты все были вразнобой.
Дальше шло практически открытое пространство метров в тридцать, примыкавшее к изгороди хутора. Там, кроме избы, над крышей которой вился дымок, виднелось ещё несколько надворных строений.
Получалось, что с трёх сторон хутор был окружён лесом, а с четвёртой находилось поле, по которому, естественно, подойти незаметно не вышло бы. Но зато и уйти по этому полю банда не могла и находилась в своего рода ловушке.
— Бандюки, предлагаю вам добровольно сдаться! — крикнул Пужай-Череда. — Хутор окружён, и всякое сопротивление бесполезно!
В ответ на его предложение из окна избы воздух разрезала автоматная очередь.
— Мать твою! — выругался Пужай-Череда. — В хвост и в гриву… Ну что, лейтенант, сбацаем цыганочку с выходом? — Он расстегнул полушубок и сбросил его с плеч на снег, оставшись в гимнастёрке. На его груди, справа, красовалась «Красная Звезда», поневоле притягивая к себе взгляд.