– Ты бы лучше не об этом толковал, – влез в разговор Талец, – в Вирий, в рай… Ты лучше бы подумал, что делать будем, коли ростовская дружина решит за князя Бориса насмерть стоять. Мы вот с Еловичем об этом только и толкуем. Думаешь, сможем разбить князя Бориса?
Путша задумчиво посмотрел в небо, а потом ответил:
– Да не будут они за него стоять. Не будут они служить ему.
– Посмотрим, – проговорил боярин Талец, – а то вы тут вместо того чтобы о делах насущных думать и о том, как волю князя исполнить, свару решили затеять. Дело злое… Тьфу. Сделаем, что нам велено, и камень с плеч. Я так мыслю.
– Правильно мыслишь, Талец, – ухмыльнулся Путша, – по тебе видно – ты своего не упустишь.
Глава 7
Дружина князя Ростовского Бориса, которая осталась стоять на реке Альта, начинала роптать. Солнечные дни сменились дождливой погодой, и повсюду появилась грязь. Лошади, вытоптавшие всё вокруг, теперь вязли в грязевой жиже, а почти все дружинники вынуждены были спать под открытым небом, так как шатров они не имели.
В шатёр князя Бориса вошёл воевода его дружины Желан. Помимо князя, в шатре находился ещё и его друг Георгий.
– Княже, люди недовольны, что мы здесь стоим. Место не очень хорошее. Из-за дождей пройти сложно стало. И люди, и кони – все в грязи. Надо возвращаться!
Оставаться здесь и впрямь было больше нельзя, к тому же печенеги сейчас даже если и появились бы, то смогли бы с лёгкостью заняться грабежом. С одной ростовской дружиной князь Борис всё равно не смог бы им противостоять.
– Желан, ты прав. Думаю, что выступим завтра поутру. Надо возвращаться в свой удел.
Желан снял с головы меховую шапку, которая была насквозь промокшей, и отряхнул её. Несколько капель попало и на Георгия.
– Чего морщишься? – спросил Желай у грека. – А там на улице и вовсе льёт как из ведра!
Георгий не стал отвечать воеводе и начинать с ним ссору, зная, что Желан воин уже немолодой и имеет крутой нрав. Влёгкую может и силу применить.
– Княже, – обратился Георгий к Борису, – на улице и впрямь ненастье. Чем быстрее мы вернёмся домой, тем лучше.
В это время в лагере послышались крики и в шатёр вошёл один из воинов. Дружинник бросил взгляд на князя Бориса и Георгия, которые были в сухой одежде, затем поклонился князю и сказал:
– Там в лагерь прибыл человек, посланный князем Святополком. Прикажете привести его?
– Нет, Третьяк, – ответил князь Борис, который помнил каждого из своих воинов по имени, – я сам пойду к нему и поговорю с ним в присутствии всех воинов.
Георгий поморщился, явно не желая никуда идти, но снова промолчал. Князь Борис накинул кожаный плащ и, надев меховую шапку, вышел из шатра.