Борис хороший князь. Он прославил бы своё имя, если бы не был настолько религиозным. Слишком много он думает о Боге, размышлял Желан. Князь должен о власти думать, оставив веру волхвам или священникам.
Князь Борис лёг на постель, и тогда Желан вышел из шатра.
Воины князя Бориса стояли с обнажёнными мечами, а за ними стояли люди Киевского князя во главе с Ляшко и Путшей. Стояли там и Елович с Тальцом.
– Воины, – медленно, словно не желая говорить этого, молвил Желан, – князь Борис позволил им войти. Пустим гостей.
Большинство воинов тут же ушли, и лишь несколько человек не сдвинулись с места.
Воевода Ляшко, глянув на них, понял, что они очень молоды. Никому из них не было и тридцати годов. У многих и борода-то расти ещё не начала в полную силу.
– Уйдите с дороги! – крикнул Ляшко. – Я не хочу вашей смерти!
– Они христиане, – грустно сказал Желан, – и не уйдут с твоей дороги.
– Дело ваше, – бросил Ляшко и, обнажив меч, зашагал вперёд.
Бой был очень коротким. Киевские дружинники умертвили христианских воинов князя Бориса, а после в шатёр вошли Ляшко и Путша.
– А где Елович и Талец? – спросил Ляшко у Путши, не обращая внимания на князя.
В шатёр вошёл Елович, а с ним и Талец. Оба боярина вошли с копьями, которые были уже обагрены кровью.
Елович, не секунды ни раздумывая, пошёл к князю Борису, но на его пути оказался Георгий.
– Остановись! Тебя проклянут за это злодеяние!
– А тебе за какие такие заслуги золотую гривну одели на шею? – огрызнулся боярин Елович. – Уйди с дороги, словоблуд, или я убью тебя.
– Для меня счастье прикрыть своим телом князя, – ответил Георгий, хотя в глазах у него читался страх.
Талец пронзил Георгия копьём, и тот повалился прямо на князя Бориса. Тотчас же Путша и Ляшко пронзили мечами Бориса, а Талец тоже стал протыкать копьём грека, стараясь не наносить ударов по князю.
После того как Георгий перестал стонать, Путша взял его за волосы и сбросил с Бориса.
– Надо бы завернуть князя в ковёр и отвезти в Киев.
Ляшко склонился над греком и взял в руки золотую гривну.
– А знаешь, Путша, мой отец был одним из лучших ратников. Ему серебряную гривну надел на шею ещё сам Святослав Неистовый. Гривну, надетую князем, нельзя снимать с воина, но я не хочу оставлять её на этом…
– Так как ты снимешь её? Гривну нельзя снимать.
Ляшко достал кинжал и начал отрезать голову Георгию, бережно отодвинув золотую гривну.
– Мой отец даже после битвы под Адрианополем не был награждён золотой гривной, а этому греку князь одел её не за воинские заслуги. Думаю, что все только возрадуются, если я её с него сниму. Дай-ка, Елович, мне свой топорик, перешибу шейный позвонок. Ломать не хочу, и так весь в крови испачкался.