— Сарр, — выдохнула тихо, — я так рада! И безумно тобой горжусь!
— Правда? — Брат поднял голову, удивленно моргнул. — Ты правда на меня не злишься?
— За что?
— За то, что я… ну…
Он замолчал, но я все равно услышала. За то, что у меня есть пламя, а у тебя нет. За то, что я чувствую себя счастливым, когда ты здесь.
— Не говори глупостей.
Можно подумать, я не знаю, что такое впервые ощутить дыхание пламени.
Как огонь пульсирует в центре ладоней, прокатывается по телу мягкими волнами, как набирает силу. Миг, когда с твоих пальцев срывается первая искра, — неповторим. И незабываем.
— Пойдем, — кивнула в сторону беседки, откуда пришла. — Сейчас нам должны подать сладости и фрукты.
Я и впрямь попросила Аннэри принести нам что-нибудь вкусненького. Хотя сама я не очень любила сладости, решила, что Сарр не откажется. Вряд ли хаальварнов часто балуют такими лакомствами, какие подают здесь.
Мы вернулись к высокой, тронутой резными узорами беседке, внутри которой у небольшого столика расположились качели. На них я и устроилась, подогнув под себя ноги и обхватив ладонью цепочку, когда Сарр потянул их на себя, чтобы меня раскачать.
— Расскажешь, как это произошло? — Я улыбнулась.
Никогда бы не подумала, что мне придет такое в голову в этом дворце, но в эту минуту я поняла, что счастлива. Настолько, насколько это вообще возможно сейчас. Сарр посмотрел за мое плечо, словно задумался, качели полетели назад. Опомнившись, брат перехватил цепочки, раскачивая меня еще сильнее, и все-таки произнес:
— Вообще-то… это произошло из-за Даармархского.
— Из-за Даармархского? — ошарашенно переспросила я.
— Да, он пришел в казармы на второй вечер. Выставил всех и… — Сарр нахмурился. — Снял таэрран.
От неожиданности я выпустила цепочку и чуть не съехала с качелей, но тут же выбросила ноги вперед и уперлась носочками в пол. Получается, Даармархский снял таэрран на следующий день после нашей с ним размолвки?
— Сказал, что это не мое наказание и что с меня достаточно, — тем временем продолжал Сарр. — А потом спросил, какой от меня толк, если я не могу защитить сестру. Я на него бросился и… в общем, так это и случилось.
Он отвернулся и отошел подальше, оперся о перила беседки: напряженный, яростный, злой. Я чувствовала это так же отчетливо, как его радость несколько минут назад. Радость от осознания того, что он становится воином. Больше того — воином-иртханом, который способен управляться не только с оружием, но и со стихией, власть над которой ему вручила природа, но сейчас это перебивало другое чувство.
— Ты тоже так считаешь? — глухо спросил он, сбрасывая оцепенение, которое на меня нашло от его последних слов. — Тоже считаешь, что я не сумел тебя защитить?