— Нет.
— Но это так! Я не сумел! — Сарр обернулся: кулаки сжаты, глаза сверкают.
Сейчас даже его лицо стало более мужественным, резче обозначились скулы и волевой подбородок.
— Сарр, — я приблизилась к нему, коснулась ладонями напряженных рук, — если бы ты тогда набросился на Даармархского, в лучшем случае тебе грозила бы таэрран на всю жизнь.
Он все-таки на него бросился, но тогда, когда этого никто не видел. Даармархский сделал все, чтобы избавить Сарра от чувства вины за случившееся, больше того, переключил его внимание на пламя. Спровоцировать пробуждение огня под влиянием сильных эмоций, особенно после того, как таэрран глушила начинающую раскрываться стихийную магию в его возрасте, — проще простого. Точнее, для Даармархского проще простого, на огонь его силы откликнется любое спящее пламя. Даже то, которому еще не пришел срок.
— И все равно. — Ноздри брата дрогнули. — Все равно я должен был…
— Ты сделал гораздо больше, чем думаешь, — покачала головой. — Ты принял наказание за меня с достоинством и не стал меня упрекать. Знаешь, любой другой на твоем месте бросил бы мне это в лицо, но ты…
Я закусила губу и шагнула к нему, порывисто обнимая. Уже не заботясь о том, что нас кто-то может увидеть.
— Спасибо тебе.
— Теа… — растерянно пробормотал Сарр.
А потом обнял меня в ответ: неуверенно и осторожно. В ту же самую минуту в нас с визгом и верещанием влетел черный вихрь. Не будь перед нами резных перил, мы бы полетели прямо в сад, а так я успела ухватиться за Сарра, он — за опору, после чего грозно взглянул на Дири:
— Сидеть.
Виаренок уселся рядом, а вслед за ним вбежала запыхавшаяся Аннэри. Как она не уронила поднос, одному небу известно, но сейчас только скороговоркой пробормотала:
— Простите, пожалуйста, я его выгуливала, как вы просили, а потом пошла за сладостями. — Аннэри перевела дух и добавила: — И он за мной увязался. Вот.
Девочка глубоко вздохнула, поставила поднос на столик и вопросительно взглянула на меня.
— Ничего страшного, Ри. — Я улыбнулась и посмотрела на брата. — Может, отпустишь Дири?
— Его зовут Диррхэм, — почти прорычал Сарр, плечи которого сами собой расправились еще больше, когда в беседке появилась Аннэри. — Дири — девчачье имя.
— Хорошо, — сказала я, незаметно отлепившись от брата и с трудом сдерживая смех. — Тогда освободи Диррхэма. Ему хочется побегать.
— Свободен, — скомандовал брат, и виаренок подбежал к столику.
Гораздо больше нас его манило то, что на подносе, а вот Аннэри, похоже, привлекало совсем другое. Когда Сарр на нее взглянул, девочка покраснела и принялась теребить косу, а потом и вовсе попятилась.