Дыхание замерло, сердце забилось, и он попытался удержать себя в руках. Уж слишком редко его величество инсайт удостаивал своим появлением. Он приходил и менял все. Это был момент абсолютной ясности, когда ты знаешь одно – теперь все будет иначе. Андертон и Джефериз уже не разговаривали, а смотрели на него. Он не знал, как долго это длилось.
– В чем дело? – спросила Андертон. – У вас странное выражение лица.
– Кто у вас эксперт по бомбам? – ответил он.
– А что?
– Мне нужно с ним встретиться. Прямо сейчас.
23
Экспертом оказалась женщина. Хезер Барнфилд служила взрывотехником в Британской армии, пока не вышла на пенсию десять лет назад. Ее муж был из Канады, и именно сюда они решили переехать, чтобы встретить здесь закат жизни. Дом стоял на берегу озера Харрисон. От Ванкувера это место было всего в полутора часах езды, но по ощущениям – другая планета. Озеро окружали деревья, горы, свежий воздух. В воде отражалось небо – дрожащее, бликующее, совершенное. По поверхности проплывали лодки с развевающимися парусами. Из звуков были только крики птиц и порывы легкого ветра.
Большую часть пути Андертон говорила по телефону, пытаясь выведать информацию. Ей удалось узнать, что Майре Хупер был тридцать один год и она прожила в Ванкувере большую часть жизни. На три года она уезжала учиться в Калифорнию, шесть месяцев путешествовала по Европе. Больше из города она надолго не отлучалась. Последние три года она работала в отделе закупок в компании – импортере кофе. Полгода они с мужем жили раздельно, но бумаги на развод не подавали. То, что она продолжала носить фамилию мужа, заставило Уинтера предположить возможность воссоединения. Коуди ходил в начальную школу и не имел никаких проблем с учебой. Он получал хорошие оценки и неплохо себя вел. Занимался спортом и играл в школьных командах по футболу и баскетболу.
Они припарковались рядом со старым пикапом, который, судя по всему, прошел не меньше трехсот тысяч километров. Барнфилд ждала на крыльце с дымящейся чашкой кофе. Седые волосы были стянуты в пучок. Она носила очки в золотой оправе и очень походила на библиотекаря. Но, как известно, внешность обманчива. Род ее деятельности выдавала манера держаться – движения были экономными и точными. От проницательного взгляда карих глаз, казалось, ничего не могло ускользнуть.
Она помахала рукой и поздоровалась. Акцент говорил о принадлежности скорее к рабочему классу, нежели господствующему. Уинтеру он понравился. Британский акцент никогда не вызывал у него симпатии. Чуть хромая, она спустилась с лестницы поприветствовать гостей. Вместе с ней спустился и ее лабрадор. Приглядевшись, Уинтер заметил, что у нее не было левой ноги. Джинсы скрывали большую часть протеза, но ступни в сандалиях были разные. Одна – из плоти и крови, а вторая – из титана и латекса. Судя по тому, как она двигалась, ампутировано было все, что ниже колена.