Выводы Гроссмана подтверждаются новыми – удивительными – данными. Так называемые боевое истощение и боевую психическую травму со временем выделили в отдельное психическое заболевание, назвали боевым ПТСР и определили как результат сильнейшего ужаса в ситуации угрозы жизни, когда кто-то пытается убить вас и всех вокруг. Как мы уже знаем, весьма болезненным является состояние, при котором условный рефлекс страха патологическим образом срабатывает на любой стимул, миндалина увеличена, сверхвозбудима – будто бы убеждена, что вы никогда и нигде не будете в безопасности. А теперь представим себе пилотов, управляющих дронами. Они сидят в диспетчерской где-то в Америке, а их дроны летают на другом конце планеты. Никакая непосредственная опасность пилотам не грозит. И тем не менее они страдают от ПТСР так же часто, как и те, кто физически участвует в боевых действиях.
Почему? Пилоты дронов делают нечто ужасающее и завораживающее, они, можно сказать, убивают жертв с близкого расстояния, используя видеотехнологии поразительного качества. Вот она, персонифицированная цель, а невидимый глазу дрон кружит над ее домом неделями – наблюдая, как бы «выжидая» общего собрания всех «целей» в одном месте. Пилот будто участвует в жизни «цели», смотрит, как та приходит и уходит, засыпает после обеда на террасе, играет с детьми. А потом раздается приказ «Огонь!», и нужно выпустить «хелфаер»[516], который полетит в нужное место со сверхзвуковой скоростью.
Вот как описывает один из пилотов свое первое «убийство» – жертвами стали три афганца, находившиеся под наблюдением, которое велось с базы в Неваде. Ракета попала в цель, и пилот смотрит «на итоги» сквозь окуляр инфракрасной камеры, которая передает тепловые сигнатуры[517]:
Дым рассеялся, и я увидел воронку и останки двух людей вокруг. И еще одного, у него оторвана нога выше колена. Он держался за нее, катался по земле, кровь хлестала, и все вокруг становилось горячим от нее. Его кровь горячая. Кровь выливается на землю, собирается в лужи; лужи быстро остывают. Он долго умирал. Я просто смотрел. Я смотрел, пока на экране он не стал одного цвета с землей, на которой лежал{985}.
Но на этом все не заканчивается. Пилоты должны продолжать наблюдение, выяснять, кто придет за телами, кто появится на похоронах, – чтобы быть готовыми, возможно, к следующему удару. Бывает, что пилот видит, как американская военная колонна приближается к заминированному участку дороги, и никак не может предупредить своих братьев по оружию; бывает, пилот наблюдает, как бойцы сил сопротивления казнят мирных жителей, умоляющих о пощаде.