– Ладно, для начала подключу стажера.
– Нет, только не стажера! Дело серьезное и запутанное. Тут нужен человек искушенный.
– Уж ты мне поверь, малый, которого я имею в виду, будет носом землю рыть, как та собака, что отыскивает трюфели. К тому же ему чужд корпоративный дух, который стараются поддерживать в Сент-Экзе.
– Значит, он такой же, как ты…
Пьянелли хихикнул и спросил:
– А ты-то сам как считаешь – кто стоит за этим финансовым делом?
– Пока, Стефан, я ничего не считаю. Да, кстати, хочу еще кое-что у тебя спросить. Что ты думаешь о смерти Франсиса Бьянкардини?
4
– Думаю, поделом ему – одним мерзавцем на земле стало меньше.
Его дерзкая острота меня ничуть не позабавила.
– Отвечай серьезно, пожалуйста!
– А Винка, значит, побоку? Какую еще игру ты затеваешь?
– Даю слово, потом я тебе все расскажу. Неудачное ограбление – как тебе такая версия?
– Так его же коллекцию часов уже давно нашли.
Пьянелли, определенно, был в курсе дела. Должно быть, он вытянул информацию из комиссара Дебрюина.
– Ну так что?
– По-моему, дело тут в сведении счетов. Бьянкардини уже представлял собой раковую опухоль, подтачивавшую Лазурный Берег изнутри: аферы, политическая коррупция, темные связи с мафией.
Тут я вступился за Франсиса:
– Чушь какая-то! Связи Бьянкардини с калабрийской мафией чистой воды деза. Даже прокурор Дебрюин обломал себе зубы на этом деле.
– Не скажи, я хорошо знал Ивана Дебрюина, и у меня был доступ к некоторым его делам.
– Мне всегда это нравилось: судьи, сливающие информацию журналистам. Вот тебе и тайна следствия.
– Это другой вопрос, – прервал меня он, – но будь уверен, Бьянкардини был по уше в дерьме. Знаешь, как его прозвали парни из Ндрангеты?[139] Вирпул![140] Потому что именно в его руках была огромная стиральная машина, в которой они отмывали деньги.
– Будь у Дебрюина верные доказательства, Франсис уже давно сидел бы за решеткой.
– Если бы все было так просто… – вздохнул Стефан. – Во всяком случае, я видел выписки с сомнительных банковских счетов, а это деньги, которые переводились в Штаты – как раз туда, где уже долгие годы пытается укорениться Ндрангета.
– Максим сказал, будто ты сидел у него на хвосте с тех пор, как он объявил, что собирается податься в политику. С какой стати ты взялся ворошить прошлые дела его отца? Сам ведь знаешь, Максим чист, и потом, сын за отца не в ответе.
– Легко сказать! – возразил журналист. – Ты хоть знаешь, на какие денежки твой Максим сколотил свою чудесную экологическую фирмочку вкупе с инкубатором стартовых проектов? А на что он собирается финансировать свою избирательную кампанию – знаешь? На те самые грязные деньги, которые этот мерзавец Франсис заработал в восьмидесятые. Так что, дружище, яблоко с самого начала было гнилое.